Безвластие — одна из главных проблем города Золотое Луганской области. Главу военно-гражданской администрации здесь не могут назначить уже 9 месяцев. Но после общения с пожилыми местными жителям, напрашивается куда более печальный вывод: система перестала нормально функционировать очень давно.
Из двух зол
Тамаре Архиповой уже 75. Проводя экскурсию по двору и дому она опирается на палочку.
Сразу за калиткой — собачья будка и сарайчик, украшенный старыми репродукциями картин и трофейными автомобильными дисками. Пока мы рассматриваем «Неизвестную» Ивана Крамского, к тете Томе, как ее называют местные, подбегает сидящий на цепи пёс и встав на задние лапы в течение пары минут настойчиво пытается лизнуть ее щеку. Женщина смеется и рассказывает, что Барону уже 25 лет — неправдоподобно много, как для собаки.
Тамара Архиповна и Барон
Сейчас Тамара Александровна живет в частном доме, но недавно исполком выделил ей квартиру — дошла льготная очередь. Правда, жить там оказалось невозможно.
«У меня в сарае лучше, чем они мне хату дали, — возмущается женщина. — Газ, свет, вода — всё обрезано. Унитаза нет, ванной нет, газовой печки нет… Одна коробка стоит. Окна выбиты, двери сорваны, всё в паутине…»
Более того, ее заставили написать заявление о том, что она получила квартиру, после чего ее сняли с очереди.
«Для них я такая-сякая, я скандалистка. Да я еще не скандалила, если бы я скандалила, они бы пожалели, что родились! — бодро чеканит тетя Тоня, но на долю секунду запинается и начинает всхлипывать. — Но я не хочу. У меня на это уже здоровья нет…»
Чтобы отопить дом нужен изрядный запас дров и угля, поэтому на зиму женщина планирует перебраться в квартиру.
Но на всякий случай она решила отремонтировать печку в доме — нашла печника и заплатила ему 1000 грн. За три дня работы мужчина успел изрядно раскурочить печку, но доделать не успел — запил.
Тетя Тома объясняет нам, в каком доме находится ее квартира и дает очень точную ориентировку: «Заходите в подъезд, а там увидите — самая красивая дверь. Пусть хлопцы ее в сторону отставят, и зайдете».
«Оформить инвалидность? Вы все прекрасно понимаете!»
Зинаиде Гончаровой на днях исполнится 66 лет, 62 из которых у нее серьезные проблемы со слухом — следствие тяжелого детства, в котором она два года спала на полу в доме мачехи. Если бы не слуховой аппарат, звуков в ее жизни практически не осталось бы.
«Инвалидность я не захотела оформлять. На это деньги надо. Мне внучек надо учить. Вы же сами отлично знаете — любая инвалидность делается через деньги», — констатирует Зинаида Петровна.
Новый слуховой аппарат, который для женщины за 6000 грн купил «Каритас. Краматорск», она пока не носит — бережет на тот случай, если придется ложиться в больницу из-за послеоперационных проблем с ногой. Сейчас она ходит со старым, который, как она сама признается, «работает через раз».
К врачам Зинаида Николаевна старается не обращаться. Даже при температуре под 40 градусов, которая только за этот год была у нее дважды.
«Лечусь народными средствами: что вычитаю в газете, что по интернету узнаю», — объясняет женщина.
Сказали: «не положено»
Похожая история у 55-летней Ирины Николаевны. Сахарный диабет второго типа у нее диагностировали еще в 2011 году. Тогда же прописали «Глюкофаж», который она пила до недавнего времени.
В 2014-м дозы пришлось самовольно увеличить:
«Сами понимаете, что здесь тогда было. Это страшно, честно говорю — страшно!»
Ирина Николаевна
Но проблема была не только в снарядах, пролетавших над головой.
Тогда в Золотом полгода не платили пенсии, и семье пришлось обратиться за помощью.
«Мне кто-то сказал, что диабетикам можно получить помощь от Ахметова. Но там ответили: «Вам не положено». После этого мы уже никуда не хотели обращаться, ниоткуда помощи не ждали», — с обидой говорит Ирина Николаевна.
Но нужда все же заставила. В одной из гуманитарных организаций отказали семье в продуктовом наборе, поскольку в доме прописаны трое детей трудоспособного возраста. На самом деле с родителями живет только сын. Он работает на местной шахте подземным электрослесарем. Получает 3000 грн в месяц, да и их платят с задержкой в месяц-два.
«Колотимся, огородик маленькие. Овощей много едим», — поясняет принципы выживания в прифронтовых населенных пунктах женщина.
Недавно Ирине Николаевне ампутировали сначала один палец на ноге, а затем и второй.
«Палец ампутировали потому что при сахарном диабете забиваются сосуды ног и кость начинает гнить. Всё началось с того, что появилась на пальце водяночка, как будто обувью натерла. Ни покраснения, ни боли не было. Через неделю начал напухать, я поехала в больницу, а там меня огорошили: «У вас кость гниет»»
Операцию женщине делал Сергей Михайлович, который в Ивано-Франковске заведует хирургическим отделением.
«Здесь у нас есть хирург, но мы с ним не сошлись во взглядах… — вздыхает Ирина Николаевна. — Он человек старомодный. К нам приезжают врачи из центральной и западной Украины — у них там больше развита медицина. Сергею Михайловичу я очень благодарна, он действительно старается помочь».
Антибиотик, который ей выписал врач, удалось найти только в Киеве.
«Приношу ампулы в манипуляционный кабинет, а там спрашивают: «А что это?» — возмущаясь пересказывает женщина. — Потом медсестра всё узнала у врача, мне укололи, и сразу стало легче».
После операции муж Ирины Николаевны обратился в Красный Крест, с просьбой помочь с приобретением глюкометра. Там сначала отказали, но потом все же взяли на учет. За два месяца этого прибора, цены на который колеблются между несколькими сотнями и несколькими тысячами гривен, у международной организации так и не нашлось.
«Мне сейчас уже «Каритас» дал, мне уже не надо, я откажусь, если они будут давать», — заверяет жительница Золотого.
А вот на оформление инвалидности женщина не очень-то надеется:
«Нет у меня инвалидности! Не положено, мол. Вот даже сейчас мне сказали: «Берите, оформляйте, делайте всё сами. Может быть дадут. Надо будет в Северодонецке полежать в больнице». А как лежать?! У нас с мужем одна пенсия на двоих, я работать не могу».
«…а потом оказалось, что воспаление мозга»
Зинаиде Доленко 67 лет. Всю жизнь она проработала сварщиком на Попаснянском вагонно-ремонтном завод и из-за вредности работы в литейном цехе ушла на пенсию в 50 лет.
Зинаида Доленко
И ее муж, и дочь умерли, когда им было по 38 лет.
«Дочь два месяца назад умерла. Диагностировали высокий сахар и хондроз, а потом оказалось, что воспаление мозга», — всхлипывает женщина.
Она постоянно возвращает дочь в категорию настоящего времени: «Сегодня положили в больницу, а вечером умерла. А до этого две недели лечили от хондроза».
Дом, в котором она живет, купили в 1998 году. После обстрелов крыша начала протекать, но средств, чтобы починить ее у женщины нет. Без огорода, на котором она работает, несмотря на инсульт и частичный паралич, пенсии не хватало бы даже на то, чтобы сходить в магазин за продуктами.
Песни одиночества
76-летняя Роза Тихоновна живет в Золотом более 40 лет. На фоне других людей пожилого возраста она выделяется жизнерадостностью и улыбчивостью.
«Я пою в хоре «Надежда»: и украинские песни поем, и русские. У меня же мама украинка, а пара был курский соловей. Мужчины тоже у нас в хоре есть, но мало. Один мальчик умер недавно, один редко ходит. И два брата — один гармонист, а второй всякие прибаутки рассказывает под музыку», — со смехом говорит она.
Роза Тихоновна
В Золотом Роза Тихоновна работала старшим бухгалтером расчетного отдела рабочего снабжения. До того, как переехать в этот город к мужу, она жила в Донецке:
«Мне до того тут не нравилось… Я два года плакала за Донецком. Но муж меня уговорил остаться. Уже 40 лет здесь. В Донецке сейчас все внуки живут».
На проблемы со здоровьем женщина не жалуется, но у нее есть другая типичная проблема пожилых людей — одиночество.
«Муж умер в 2013 году, 6 ноября. А дочь — 16 ноября. 56 лет ей было всего. Она в 15 лет вышла замуж, в 35 я уже была бабушкой. Плакала, не находила места. До сих пор не нахожу, — сквозь слезы говорит Роза Тихоновна, но быстро берет себя в руки и смеясь спрашивает: — Что вам еще рассказать?»
Иван Бухтияров для Informator.media