Луганщина, Попаснянский район. Поселок Врубовка, 12 километров от линии разграничения. На этой неделе населенный пункт в очередной раз обстреляли. Едва в него въезжаешь, тут же замечаешь разбитые дома. И огромные воронки – последствия «работы» артиллерии крупного калибра. Формально, Минскими соглашениями, она запрещена. Но она лупит по Врубовке «неформально», начиная с 2014 года. В 2017-м по поселку вели огонь трижды. Причем два последних обстрела разделяет всего пара недель…
Страх, отчаяние и недоверие
Проходя мимо единственной в поселке школы, нельзя не улыбнуться: из здания слышен детский смех, молодые мамы ведут за руку первоклашек, так, будто здесь и нет никакой войны. Однако стоит заговорить с людьми, как тут же окунаешься в суровую и страшную реальность.
Семидесятилетняя Валентина, добродушная женщина, с большими, не по возрасту «живыми» карими глазами, возмущенно рассказывает:
– Били так, что ночью даже лес горел. Выбежала в ночнушке, босиком, с сумкой в руках, а в сумке – паспорта, аттестаты, дипломы… Думала хоть документы сохранить… Кто нам будет их потом восстанавливать? А утром осколки ходили по улице собирали…
На вопрос – пробовали ли уехать куда-нибудь, нервно качает головой. Валентина абсолютно уверена, что нигде, кроме родного дома, ее никто не ждет.
Соседка Галина, в отличии от подруги по несчастью, не возмущается, а просто плачет, прикрывая рукой глаза. На предложение сфотографироваться обе женщины отвечают отказом: боятся. Одна из них спокойным тоном объясняет:
– Мы сюда солдат не звали. А все возобновилось после их заселения в лагерь в 2015-м. Мы ничего не имеем против, но нам еще тут жить, понимаете? А так, мало ли что случится…
Бывший лагерь отдыха для детворы расположен в километре от поселка. И как только с территории «ЛНР» начинают целить в эту мишень, жизнь во Врубовке превращается в кошмар. Привыкнуть к этому невозможно. Точнее, жители поселка привыкают к другому – к постоянному чувству страха…
В целом люди здесь добродушные, с удовольствием с тобой общаются… пока не узнают, что перед ними журналист. Одна из собеседниц рассказала, как потеряла веру в СМИ. Во Врубовке есть только одноэтажные и двухэтажные дома. По ее словам, в репортаже одного из национальных телеканалов разбитый двухэтажный дом «вырос» еще на три этажа. Рассказав историю, женщина замолчала, развернулась и ушла.
Уже вернувшись из Врубовки, я отыскала этот сюжет коллег. Увы, женщина сказала правду…
Крыша из «сита» и «полугражданский» объект
В светлое время суток на улочках поселка спокойно и людно.
– Днем тут не стреляют, – объясняет Андрей, местный житель.
Как оказалось, за полторы недели мужчине приходится второй раз стеклить окна своего дома. Однако сложившуюся ситуацию он воспринимает на удивление оптимистично. Несмотря на сорокасемилетний возраст и довольно «обреченное» существование, Андрей радуется: у него, по крайне мере, остался целым дом…
Галине и Татьяне повезло чуть меньше. Одноэтажный дом, в котором они живут, боевики 4 декабря превратили в жилище с дырявой крышей и полным отсутствием стекол в окнах. Новым «украшением» двора стали три огромные воронки. Одна из женщин рассказала, что несмотря на сильнейший стресс, который испытала после первого обстрела, практически сразу вставила новые стекла. Но спустя неделю канонада повторилась, и все труды пошли насмарку. Пришлось забить окно досками…
К слову, увидеть эту удручающую картину своими глазами удалось не сразу – помешал блокпост, который находится в десятке метров от дома. Судя по реакции военных, поначалу не допустивших меня к объекту, можно было подумать, что это дополнительные меры предосторожности. Однако все оказалось намного проще. В доме четыре жилых комнаты: две из них занимают Галина и Татьяна, а еще две – военнослужащие. Получается, вроде как не совсем гражданское сооружение…
На вопрос: «Почему вы не допускаете журналиста к объекту, если его еще неделю назад зафиксировало ОБСЕ, и снимали на видео, как минимум, два канала?» – бойцы отшучивались. Но минут через двадцать фотосъемку все-таки разрешили…
Без денег на ремонт
Выбитые стекла, выдавленные изнутри окна, изуродованная кровля – приметы сегодняшней Врубовки. Об этом жители в основном и говорят, связывая ужасы обстрела с туманными перспективами будущей жизни и обещаниями власти. Вернее, с их отсутствием. Одна из женщин рассказывает:
– Сегодня бомбили, вы знаете как? Я в доме лежу, за диваном, слышу гупает, ну куда бежать? Только собралась выходить, а оно опять как бахнет, и стекло летит. Что нам теперь делать? Бежать некуда, а жить тут невозможно. Хорошо еще, дождя и снега нет, а если пойдет? Крыша-то дырявая! А голова поссовета сказал, денег на ремонт нет.
…Виктор Кравец, глава поселкового совета, выглядит уставшим и озабоченным. У него довольно большие, хотя и скромные «апартаменты»: стол, пара стульев, стенка с документами и три цветка. Кабинет находится на втором этаже здания. На первом, под ним – детский садик, единственный в поселке.
Денег на восстановление домов, по словам головы, в бюджете действительно нет.
– Надо, наверное, заложить в бюджет в этом году, – говорит он не слишком уверенно. – Не думал, что снова такое начнется. Денег надо много. Мы сотрудничаем с норвежцами, они в 2015-м даже материал выделили на один из поврежденных домов. Буду обращаться к ним за помощью, пытаться что-то сделать…
Cпрашиваю о настроении людей. «Нестабильное», – отвечает Кравец. По его словам, все началось все еще в 2014-м, когда семьи поделились и начали поддерживать каждый «свою» власть. И эта ситуация длится до сих пор.
– На сегодняшний день это уже 12-й обстрел (с 2014го года, — автор), – говорит голова. – В этом году – третий. Я не знаю, с какой стороны и что било. Есть военные, пусть они разбираются, откуда и куда. Слава Богу, что сегодня нет разрушений и пострадавших…
Надежда Литвинова для Informator.media