Первые признаки войны мы замечаем уже через час пути из Киева. На обочине стоит БТР, возле него два бойца с автоматами на перевес. Над головой развевается украинский флаг. Кто эти люди, куда они едут, вернутся ли они домой?… Еще через 10 минут обгоняем колонну, направляющуюся на восток. Второе напоминание — это блокпосты в Полтаве и в Харькове. Они не вызывают восторга, все эти знаки “Стоп” лишь создают пробки, а сотрудники ГАИ даже не смотрят на останавливающееся машины. Но по мере приближения к зоне АТО нас останавливают и проверяют документы. На одной из заправок встречаем двоих военных. Молодые, лет 25 парни, они, держа на коленях автоматы, мирно пьют кофе и говорят об усталости. — Я тоже первое время спать хотел ужасно, потом привык, — рассказывает один другому, наверное, менее опытному. — Сейчас сплю несколько часов и нормально.
Они слышат наши рассуждения о войне и иронично улыбаются друг другу. Как быстро ко всему привыкаешь, сейчас автоматы уже никого не пугают, танки и «Грады» тоже стали привычными. Подъезжая к Донецкой области, мы увидим несколько БТРов, едущих с военными на броне, над ними развевался государственный флаг. Бойцы, улыбаясь, машут проезжающим машинам, которые им сигналят. 
До Славянска остаются считанные километры, на очередном блокпосту нас останавливают, просят выйти из машины, осматривают багажники, документы. Бойцы ведут себя очень культурно, даже разрешают себя фотографировать, но так, чтобы не было видно лиц и техники. Впоследствии я раз пять услышу эту фразу: “Только не лица, много родственников не знает, что мы тут”.
И вот Славянск. В моем воображении город, который штурмовали с использованием авиации и артиллерии выглядит не так. На каждое разбитое стекло накидываемся с фотоаппаратами. Но уже на следующий день нас не будут интересовать даже воронки посреди дороги. Абсолютное большинство зданий целы. Но неподалеку от центра жилая девятиэтажка, в нее было около 4 попаданий. Дыры в стенах размером с колесо грузового автомобиля, разбиты стекла, на столбах обвисли провода. Когда потемнеет, в уцелевших квартирах загорится свет. В таких домах продолжают жить люди. Их в городе не много, основные разрушения в пригороде, но есть много уничтоженных заправок с проваленными навесами, покореженными от взрывов колонками и разбросанными кусками метала по площадках.
До центра достаточно сложно доехать, много дорог до сих пор перекрыты блоками, которые установили еще боевики. На центральной площади люди заряжают телефоны и ноутбуки, еще не во всех районах города включили свет. Проезжает БТР, одна женщина кричит: “Слава Украине”, — бойцы не отвечают, но с другой стороны площади: “Героям Слава”, — отвечает кто-то другой. Возле городского совета 16 украинских флагов. И так на всех важных объектах: милиция, больницы, блокпосты. Наверное, таким образом местные власти хотят подчеркнуть свою проукраинскую позицию. На доске объявлений висят важные для города объявления на украинском языке.
— Меня завели в горсовет и провели в помещение охраны, — рассказывает бывший пленный бойцов Гиркина своему адвокату, показывая на помещение в котором сейчас находится гуманитарная помощь и два охранника. — Мне на голову надели мешок и повели на второй этаж, если будет эксперимент, я вспомню, куда именно меня повели. На следующий день они собираются проводить следственный эксперимент. Очень жаль, что ни МВД, ни СБУ так и не провели никаких следственных действий для сбора информации о боевиках.
К девяти вечера город опускается в темноту, кое-где загораются огни, улицы не освещены, две-третьих окон не горят. Возникает стойкое впечатление, что приехал к бабушке в село. Тихо, очень мало людей, иногда ездят машины, где-то в далеке играет музыка. Полки магазинов заполнены, лишь мясо и алкоголь разбирают быстрее, чем их завозят. Мы приехали в Славянск.
