В жизни людей случаются самые непредсказуемые и резкие повороты, после которых, человек уже никогда не будет таким как раньше и в нем произойдет очередная переоценка ценностей. Все эти банальные вещи принято вставлять в шаблон вступления любого эталонного интервью, а потом стандартно ставить положенный вопрос и получать такой же ответ.
Но, когда общаешься с бойцом украинского батальона, который воюет за свободу страны и защищает всех остальных жителей от нашествия людей, не желающих чтобы кто-то рядом жил в правовом государстве, имел больше прав и т.д. Сама по себе стандартная схема общения не срабатывает. Такое интервью не пример из учебника по журналистике, получилось более человечно и жизненно.
Недавно удалось побеседовать с бойцом батальона «Шахтерск», Николаем Терещенко, который в мирное время успел побыть переводчиком и работником кругосветного круизного лайнера.
— Несколько слов о твоей богатой биографии уже было сказано, теперь откроем еще одну ее главу, которая будет называться «Война», как тебя угораздило пойти под пули?
— Понимаешь, обидно стало за державу и за то, что происходит вокруг, в особенности, когда обычным людям стало объяснять бесполезно, что это земля, на которой они живут. И этого всего вокруг своя отдельная богатая, красивая история и культура. В один момент меня переклинило и стало понятно, что для меня важно – это защита Родины до конца, и я поехал записываться в добровольцы.
— Кем ты сейчас там стал, звание, должность? Есть какие-то особые обозначения у вас?
— Никаких особых обозначений у нас нет, я просто доброволец. За это звание не дают, дают оружие и отпускают с Богом в бой, защищать Украину, что я и делаю последние несколько месяцев. Моя работа – это гранатометчик, обстреливаю цели противника, не даю им сгруппироваться. Вообще, такие, как я – это главная мишень для снайпера, так как наносим хороший урон. Пока в меня не попадали, да, и думаю, что этого не случится. В учебке меня толком не держали, да ее и не было. Свой первый выстрел я сделал прямо на поле боя, до этого никогда ничего подобного не делал. Мне просто объяснили как и понеслось, теперь уже, конечно, привык.
— А что, кстати, происходит после боя? Вы, наверняка, берете пленных, часто ходят слухи об издевательствах и каких-то нечеловеческих условиях для захваченных боевиков, это так?
— Я тебе так скажу, все зависит от комбата. Нам в этом плане повезло, у нас он как Батя, именно настоящий отец и воспитатель, как у других мне неизвестно могу сказать про нас. Да, у нас пленных называют «роботами», так как они выполняют какую-то рутинную и тяжелую работу. Никого у нас в «Шахтерске» не бьют и не насилуют, за это сразу получают п……ы, причем очень сильно и человек не идет воевать дальше. Это финал. Комбат у нас тщательно за этим следит и если бы не он, то жертв у нас было бы значительно больше. Кстати, недавно, когда мы с ребятами ходили в бой, было взято в плен 16 человек, из которых 6 пожелали остаться и воевать за Украину. Остальные десять оказались каким-то безработным урлом, которое сразу разбежалось в разные стороны, когда мы всех отпустили. О таком в прессе не напишут, да мы и особо не рассказываем о себе. Не распиаренная у нас контора. Эти шестеро наслушались каких-то пропагандистов у себя в селах и ПГТ, а в реальности просто ужаснулись как есть, конечно, им у нас нравится больше. И, повторюсь, без собранности команды и нашего комбата, наши потери были катастрофически больше. Очень много зависит от организации.
— Хорошо, а мародерство? От него не застрахована ни одна воюющая сторона. Да и знаешь, много историй от очевидцев можно выслушать, это про зону любого военного конфликта можно собирать просто свидетельства.
— Тут ситуация такая, многие из нас покинули свои дома и семьи, оставили родственников и все ценное. Как ты думаешь, человек, у которого сейчас в подобном состоянии может быть имущество или его родным нечего есть в данный момент, будет зариться на чужое, такое же в его стране? У нас нет мародерства, все сочувствующие.
— Ну тогда вопрос напросился сам собой, сколько получает воин, защищающий нашу страну от российско-террористических вторжений?
— Ты можешь не верить, но добровольцам не платят ни копейки. «Шахтерск» — батальон на дотациях. Когда у меня получается что-то типа отпуска, то ребята скинулись мне, чтобы я съездил на мирную территорию, отдохнул. Не буду говорить про остальные батальоны, у нас дело обстоит именно так. Спасибо волонтерам, что нам помогают, тоже.
— После отпуска будешь возвращаться обратно, домой не хочется?
— Возвращаться я буду, и буду до последнего мочить москалей, которые пришли на нашу землю, чтобы ее отобрать. Домой приду только тогда, когда эта земля, моя Родина будет вычищена от всей этой нечисти, прикрывающейся несуществующими с их стороны идеалами. Воевать буду до конца. Понимаешь, есть ремесленники. А есть воины, я вот осознал свою роль. Я раньше думал, что я мирный, а все оказалось иначе. Вот такие как ты тоже нужны, иначе, кто будет рассказывать о таких как я?
— Главное, чтобы жив остался и целый, удача тебе не помешает там, в зоне боевых действий.
— Перестань, таким как я везет, а знаешь почему? Потому что мне еще быть писателем.
Для справки, батальон «Шахтерск» создавался в конце июня из уже готовых военных партизанских подразделений, чтобы их легализовать для борьбы против российско-террористических войск. Командиром батальона является Роман Онищенко.
Денис Бисквитов для Informator.lg.ua