…вставить бумагу в принтер и напечатать эту дурацкую рецензию…

Почему нельзя напиться прямо с утра? Да так, чтобы проснуться сразу в октябре?

В октябре у меня день рождения. В октябре много игр, и ты более-менее привык к работе после летнего перерыва. В октябре ты планируешь погулять по парку на Острой Могиле или попить кофе у фонтана, представляя, что ты важный деловой человек отдыхаешь в обеденный перерыв. Ждешь какого-то чуда от золотой осени, но получаешь слякоть. Конечно же, я не пойду пить кофе или гулять по Острой Могиле.

…бумага вставляется со второго раза. Мир размыт из-за слез…

За окном воют сирены «скорой помощи». Я практически научилась различать, какая больница дежурит, хотя сейчас, наверное, всех доставляют в Областную. Мама рассказывала, как в одной из больниц вызвали восьмидесятилетнего врача, который видел полевую хирургию в действии и знает, что делать при осколочных ранениях. Старый врач не вылезал из операционной двое суток. Надо было пойти учиться в Мед: была бы при деле. Ведь не страшно, совсем не страшно. Хотя когда-нибудь станет.

Это как тогда, возле ЛОГА 9 марта. О том, что сейчас нас будут бить, я поняла по выражению лица Семистяги. Он стоял прямо под Шевченко и смотрел в сторону Пилона Славы. Когда пророссийский митинг перешёл Советскую и двинулся к нам, в глазах Владимира Фёдоровича отразился страх, будто на него двигались не люди, а снежная лавина. Как он выбрался – не знаю. Инстинктивность и стихийность − вот что двигало мной первые метров 30. А потом я остановилась. Рядом плакала девочка лет пяти. Ещё ничего не происходило − люди просто отошли в глубь парка, но страх в воздухе заставил её рыдать. Тогда я возмутилась и остановилась: какого хрена я бегу в СВОЁМ городе от немытого быдла? ЭТО МОЙ ГОРОД! Страха не было. Только возмущение. Это друзья оттащили меня подальше и заставили снять с плеч флаг.

…чёрные буквы на белой бумаге не складываются в слова, а слова в связный текст. Доверяю тому, что пару дней назад я всё написала правильно…

Мне не страшно даже сейчас, когда я узнала, что мой преподаватель истории умер. Преподаватель, который прочёл мою первую лекцию в университете, когда я ещё не умела писать конспекты и отвечать на практичках. Тогда мы его боялись, тщетно пытались читать непривычно объемные учебники, собирали слухи, с ужасом ждали экзамена. И если бы тогда мне сказали, что спустя несколько лет он умрет вот так, в застенках СБУ, я бы не поверила. В моём уютном украинском мире не могла случиться настолько глупая война. Я написала уйму пустых в принципе слов, но так и не нашла тех, которыми можно попрощаться.