Если вам не хватает общения, приезжайте к нам в Луганск. Я каждый день знакомлюсь здесь с новыми людьми. Особенно это должно заинтересовать тех, у кого проблемы коммуникативного характера, кто не знает, как завязать беседу. Нужно просто что-то купить, или каким-то другим доступным способом сымитировать наличие денег. К тебе сразу подойдут и начнут рассказывать о своей жизни. Хотя, если денег нет, то все равно подойдут, трогательно усмотрев в тебе родственную душу.
Вчера я так познакомилась с двумя бабушками в аптеке, импозантным мужичком у газетного киоска и мальчиком лет восьми при выходе из магазина.
Истории бабушек были скупы на детали и однотипны. Пенсий не дают, на хлеб не хватает, корвалола – последней радости жизни – в аптеке нет третью неделю. Первая бабулька была настроена пессимистично, в ее голосе слышались нотки трагизма. Вторая чему-то необычайно радовалась, рассказывая о безденежье, потом попросила меня предъявить документы и сообщила, что автобус едет только до Чебоксар.
С мужичком получилось интересней. Он подошел ко мне и заговорщически сказал: «Есть разговор». Я предупредила, что денег у меня нет. Персонаж изобразил всем своим видом крайнюю степень возмущения и с обидой пыхнул мне в лицо волной перегара. Поправил очки и сообщил, что он доктор наук, просто немного не в форме.
«Я вчера немного выпил, – начал с неочевидных фактов мой собеседник. – Понимаешь, день рождения у товарища. Чисто за здоровье, все по культурному (далее пошли литературные зарисовки о его собутыльниках, праздничной обстановке и двух походах за продолжением). И, значит, иду я домой вечером, а тут эти идут…»
Тут доктор наук пристально посмотрел на меня, как смотрят его коллеги на нерадивых студентов на экзамене. После чего пресек мою попытку уйти по-английски, перегородив собою путь, и спросил: «А ты вообще за кого?»
Я сказала, что я за трезвых и попыталась прорвать оборону. На всякий случай напомнила, что денег у меня нет.
«У тебя глаза такие красивые, добрые, а сама такая злая», — мастерски применил он основы пикапа. И продолжил:
«Так вот, я выпивший иду, а мне навстречу идут… эти…ну-у… не наши!»
Я вырвалась из ловушки, созданной киоском и пальто с похмельным телом внутри. Пошла вперед. Ученый муж, не отставая, пошел следом, продолжая свое повествование: «Не наши. Не-на-ши. Ты поняла? С автоматами. Так ты за кого вообще?» Я не отвечала. «Ты за наших?» — не сдавался мужик. «У меня денег нет быть за ваших». «Жлоби-и-ина!» — вдруг лебединой песней вырвалось откуда-то из желудка у моего спутника, он гордо развернулся и ушел вдаль.
А мальчик, стоявший у магазина, попросил поделиться едой. Жадно впился в булку. Сообщил, что наличные тоже принимает. Потом рассказал, как им в дом попал снаряд, и как испугалась его кошка. «Дед кричит: «Мотька, бегом в подвал!» А Мотька вся такая прыгает, прыгает! Глаза как шары выкатила, шерсть дыбом! Смешная такая!»
И сам смеется. Ест булку и смеется.
Я вчера, после богатой на взрывы ночи, опять увидела на улице доктора алкогольных наук. Снова шел после экзамена. Перешла на другую сторону улицы, но чувство такое странно-радостное: «живой, значит». Знакомый, как ни крути. Здесь начинаешь ценить каждое знакомство.
Есть книга «Невидимка», которую написал не Герберт Уэллс, а какой-то парень из Оклахомы. Книга о человеке, жившем в середине 20-го века в Нью-Йорке. Однажды он понимает, что его никто не замечает, что его нет для других людей, он просто невидимка. Никакой мистики или фантастики, никакой интриги настолько, что по ней даже фильм снимать не стали. Просто книга про негра, которого как бы не было для американского общества.
Для многих мы здесь такие же невидимки. Живущие, погибшие, уехавшие, вернувшиеся – все мы просто статистика для газетных заметок и новостных сводок. «Но ведь это не так?» — спрашивают меня глаза бабулек в аптеках, пьяных мужиков на улицах, мальчишек и соседей, с которыми я общаюсь впервые за все это время. «Нет, не так!» — отвечаю я, но где-то глубоко все чаще скребутся сомнения: не соврала ли я?
Даша Тундра для Informator.lg.ua