В середине прошлого века известный политолог, профессор Гарвардского университета Питирим Александрович Сорокин создал концепцию социокультурной динамики, согласно которой исторический процесс рассматривается как циклическая смена основных типов культур.

Диалектический характер этой концепции подразумевает, что доминирующие мировоззрения и обусловленные ими принципы восприятия действительности постепенно исчерпывают свои творческие возможности и заменяются альтернативными. Происходит радикальная трансформация социальных институтов,нормативных образцов общества.

Этот процесс сопровождается длительными периодами социальных и культурных кризисов, конфликтов, войн — нестабильностью в обществе, проживающем перемены.

Научные взгляды П.А Сорокина оказали влияние на разработку советским ученым-историком Львом Николаевичем Гумилевым пассионарной теории этногенеза, которая описывает исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов.

Согласно этой теории значительные исторические события в жизни общественных суперсистем происходят вследствие пассионарных «взрывов», толчков. Под этим процессом ученый понимал появление в обществе критической массы носителей взглядов, направленных на изменение своей жизни, статуса-кво социальной системы. Такие люди предприимчивы, готовы нести жертвы ради идеала, имеют желание и способность изменять мир.

Украинский подъем – осмысленный и самоотверженный

События, происходящие в Украине, согласно вышеуказанным теориям как раз и можно отнести к периоду происходящей на наших глазах смены старого мировоззрения обновленным.

Замечают это даже противники современного украинского общества. Один из них – ярый приверженец «Новороссии», член национал-большевистской партии России, российский писатель Захар Прилепин.

Он пишет: «Глупо недооценивать: украинский народ, или серьезная часть украинского народа переживает то, что называется «пассионарный взрыв». Когда мы говорим о патриотическом чувстве русских людей, о десятках тысяч ополченцев, о гуманитарных поставках, в которых принимают участие многие россияне, — надо отдавать себе отчет, что на Украине имеет место то же самое, но в гораздо более радикальных и масштабных формах… Патриотический подъем на Украине по отношению к нашему (и даже новороссийскому) на десять баллов, на тысячу децибел и на две тысячи ватт мощней… Поэтому украинский солдат, как мы видели в аэропорту и видим под Дебальцево, воюет даже тогда, когда перебита четверть его подразделения, а потом и половина, а потом и две трети. Он воюет, когда у него нет питания, нет связи и когда все офицеры оказались дураками, а иные еще и разбежались».

Оставим на совести Прилепина его мнение об украинских офицерах. Но то, что огромная часть украинского общества готова нести жертвы ради осуществления своих идеалов, ради изменения жизни общества, этот национал-большевик подметил очень точно.

Украина-таки – не Россия

Как в российской империи, так и в Советском Союзе житель государства воспитывался в сакральном трепете перед державной властью, перед высшими ее представителями. Российская история в массовом общественном сознании есть история империи, ее самодержцев, но никак не история жизни российского общества. Люди в этой истории играют второстепенную роль. Они исполняют (зачастую — своими жизнями) требования государства и власти.

В Украине же история в большей мере воспринимается людьми как летопись жизни этноса, украинского общества. Развитие собственного государства в таком понимании истории — это развитие и совершенствование системы обслуживающих институций для максимально точного удовлетворения потребностей общества. Украинцы убеждены, что государственный аппарат обязан действовать в интересах украинской громады, в пределах функций и средств, этой громадой установленных.

К сожалению, система взаимоотношений государственного аппарата с обществом при создании независимой украинской державы и за все годы ее существования была организована по принципам взаимоотношений власти и народа, существовавшим при самодержцах и генеральных секретарях. Народ не имел реальных рычагов контроля над действиями власти. Ее бюрократические, коррупционно-олигархические кланы стали сосредоточием откровенных клептоманов, а не механизмами по обслуживанию потребностей общества. К пониманию этого пришла большая часть населения страны. Стала критической масса людей, готовых жертвовать своим благополучием, свободой, даже собственной жизнью ради изменения ситуации в стране. В Украине произошел «пассионарный взрыв». Требования последнего Майдана – это, по сути, требования общества к представителям власти стать менеджерами, обслуживающими общество, быть подотчетными обществу, уважать народ, которому обязались служить.

Пассионарный толчок ощутили и жители крайних восточных областей Украины. Но эти пассионарии в своих идейных устремлениях оказались разделены на два противоборствующих лагеря.

В конце апреля 2014 года в разговоре со мной ныне покойный Александр Александрович Гизай, ветеран войны в Афганистане, известный поисковик, наиболее вменяемый из всех сторонником самопровозглашенной ЛНР, критиковавший действия тогдашнего лидера луганских сепаратистов Валерия Болотова, сказал о противостоянии в Луганске:

— Это война отцов, вкуривших систему, против детей, которые эту систему не знали.

Такое определение точно обрисовывает расстановку взглядов и убеждений жителей Донбасса к началу вооруженного мятежа, организованного и подожженного спецслужбами России на востоке Украины. То, что власть ворует, обманывает народ, практически не выполняет возложенные на нее социально-экономические и прочие упорядочивающие функции, за исключением карательных, разрешительно-надзорных, понимали на Донбассе все.

Значительная часть населения, особенно старшего поколения, считала, что лучшим выходом из сложившейся ситуации будет возвращение к системе взаимоотношений народа и власти, подобной той, что была в Советском Союзе.

Многие считали, что именно в Российской федерации, заявившей себя преемницей страны Советов, жизнь людей наиболее близка к ностальгическим воспоминаниям о «совке».

Другая часть жителей Луганской и Донецкой областей, среди которых большинство — студенты, интеллигенция, предприниматели Донбасса, верили и верят, что украинское общество сможет изменить систему взаимоотношений с ветвями власти не в сторону повторения прошлой советской модели, а в сторону новой, действительно демократической модели. В такой системе главным будет человек, его права, удобства его жизни, свобода ведения бизнеса, уважение достоинства обычного украинца.

Основная часть этих людей сейчас на «материковой» Украине. Но многие патриоты Украины в силу разных причин вынуждены оставаться на захваченных сепаратистами территориях.

Пассионарность украинского общества (причем даже в самопровозглашенных ЛНР и ДНР) на сегодняшний день зашкаливает. Но во властных структурах государства Украины в большей степени сохранились люди, которым чужды взгляды и идеи «евромайдановцев», волонтеров, добровольцев вооруженных сил, просто основной массы украинского населения. Часть чиновников, прекрасно приспособившихся к существовавшей системе, готова на любые ухищрения для консервации этой системы с незначительной модернизацией. Жертвовать собой ради ее радикального изменения они не способны («Пулю в лоб, так пулю в лоб» — это лицедейство некоторых из них, чтобы те, кто действительно идет под пули, за своих принимали). Их пассионарность нулевая. Они не соответствуют ни идейному, ни эмоциональному состоянию общества и надеются, что порыв украинцев к радикальным изменениям «рассосется».

Реформы они проводят со скрипом, «из-под палки»: с одной стороны, под давлением украинского общества, а, с другой стороны, под напором требований руководства Евросоюза и США. Многие украинские чиновники верят в свою бесконтрольность, возможность «организации» собственного «бизнеса» за счет должностных полномочий.

Кардинальные реформы, открывающие путь развития творческих, производительных сил общества, задекларированы в обещаниях правительства, но не осуществлены. Их выполнение сразу почувствуется страной.

Ничто так не пугает неподконтрольную обществу «элиту», как реальное внедрение в жизнь страны демократических институтов. Как ни странно, здесь обнаруживаются точки соприкосновения страхов авторитарных политических «элит» России, которые боятся миграции демократических процессов из культурно близкой Украины на российскую территорию, и старых, завязанных на олигархических кланах политических «элит» самой Украины, которые понимают, что бесконтрольному разграблению страны может прийти конец. Одной из причин развязывания российским лидером гибридной войны против Украины было желание того, чтобы украинский народ стал для его подданных врагом, а не образцом для подражания. Представители же высшей украинской власти именно этой войной оправдывают медлительность осуществления реформ, направленных на сокращение чрезмерных регулятивных функций государства, уменьшение налоговой нагрузки на малый и средний бизнес, экономическую децентрализацию, борьбу с коррупцией.

В Украине, к сожалению, на настоящий момент согласно почти забытому определению В.И.Ленина сложилась классическая «революционная ситуация», когда «низы не хотят, а верхи уже не могут жить по-старому». Как «мирно» выйти из сложившейся ситуации?

Главное – понимание того, что страна не имеет права сорваться в очередную революцию, очередной майдан. Нас к внутренним «разборкам», изменениям взаимоотношений народа и властных структур вооруженным, насильственным путем будут активно подталкивать силы, которым необходимо политическое и военное поражение Украины в АТО. Хочется верить, что инстинкт самосохранения подтолкнет «верхи» к незамедлительному реальному осуществлению реформ.

Давление и контроль общества над всеми ветвями власти должны сохраняться. Механизмы такого контроля, надеюсь, будут становиться более действенными, но без радикальных насильственных акций, не предусмотренных законами Украины. Государственные должности должны стать неинтересными для коррупционеров, бизнесменов от политики в связи с отсутствием возможностей незаконного обогащения и неизбежностью наказания.

Прохождение высокими чинами украинской власти проверки на детекторах лжи (с привлечением комиссий общественных экспертов) по вопросам касающимся коррупции и предательства интересов державы могло бы снять «напряжение» украинского населения в плане доверия государственным и военным руководителям.

Актуальным является вопрос контроля использования получаемых Украиной международных кредитов. Они должны пойти на облегчение жизни общества и государства в начальный период реформ, пока не проявится положительный эффект от реформирования экономики и структурных изменений. При отсутствии общественного контроля полученные средства, за которые придется расплачиваться еще и нашим детям, могут быть выведены из страны частными компаниями и лицами, связанными с коррумпированными представителями властных структур.

Очевидно также, что необходимо такое изменение избирательной системы, которое приведет во властные структуры законников, идеалистов, патриотов-хозяйственников. Нужно ввести открытые партийные списки, чтобы народ видел «героев» избирательных компаний.

Успешность осуществления реформ явится сильнейшим сигналом к сближению с украинским обществом тех пассионариев Донбасса, которые пока придерживаются пути сепаратизма. Ведь, как ни парадоксально, но многие из них также надеялись, что новые «властные структуры» псевдореспублик будут подконтрольны обществу, мечтали и мечтают об успешной экономике своего региона. В этом нужно искать точки соприкосновения интересов народа Украины и бунтующих «низов» Донбасса.

И конечно, для политической и экономической реинтеграции с Украиной районов, подконтрольных ЛНР/ДНР, необходим украинский контроль границы с РФ по всей пограничной территории Луганской и Донецкой областей. Не перекрытый поток окрыленных российским телевидением «добровольцев» и российских военнослужащих никогда не даст возможности местным жителям сделать шаг навстречу Украине, при всем возможном желании последних.

Александр Зубков для Informator.lg.ua