Ядром критики Майдана со стороны условной «прогрессивной общественности» с самого начала был его национализм. Традиционно чуткие ко всякой радикальной риторике уши больно резали кричалки про «славу» и «смерть», а популярность национального флага заставляла брезгливо отворачиваться от революции тех, кто привык мыслить глобально. И правда, на главной киевской площади, среди горящих шин, палаточных городков и полевых кухонь, рождался новый украинский национализм.

Почему новый? Потому что гражданский, а не этнический. Формирующий коллективную идентичность не по признаку происхождения и языка, а на основе идеи о демократии и равных правах для всех, кто живет в Украине, «від Сяну до Дону». Победа Майдана открыла молодой нации дорогу во взрослую жизнь. Эту новую нацию, сплоченную кровопролитной борьбой сначала с украинским диктатором, а потом и с русским царем, составили такие, мягко говоря, непохожие друг на друга ребята, как Сергей Нигоян и Дмитрий Ярош, Святослав Вакарчук и Сергей Жадан, Сашко Музычко и Мустафа Найем, и еще миллионы самых разных людей. Режиссер последовательно либеральных взглядов Олег Сенцов и убежденный анархист Александр Кольченко познакомились на крымском Майдане, потом плечом к плечу стояли под сине-желтым флагом на митингах за единую Украину, а чуть позже очутились в следственном изоляторе ФСБ «Лефортово», тоже вместе.

Можно ли говорить о прогрессивном характере такого «национализма», если на определенном этапе он оказался единственно возможным языком общенародного восстания и антиколониальной борьбы? Да, однозначно. Останется ли он прогрессивным после окончательного утверждения в Украине либеральной демократии и исчезновения внешней угрозы в лице РФ? Нет, конечно. Напротив, именно формула «национального единства» предсказуемо станет основой идеологии правящей украинской буржуазии. Последняя обрела, наконец, независимость от диковатых восточных соседей и от собственных не в меру алчных представителей, но с чего вы взяли, что она будет чем-то делиться с народом?

Как только последний русский солдат уйдет домой (в автобусе или в рефрижераторе), общество снова расколется, но уже по другим линиям и на новом витке развития. Расколются партии и общественные организации, блогерские сообщества и гуманитарные инициативы, добровольческие батальоны и волонтерские группы. Но самая глубокая трещина проляжет между нашим крупным бизнесом, которому все еще, хотя уже и потише чем в начале войны, поют оды за «неоценимую помощь в защите Родины», и всеми остальными. Теми же безымянными и бесправными производителями всего, что составляет привычный нам товарный мир. Что будет дальше, зависит исключительно от того, насколько быстро эти производители — то есть я, вы, и еще примерно 90 процентов населения — поймут общность своих интересов и продолжат революцию. Уже против «своих», национальных хозяев, как бы громко те ни скандировали «Слава Украине», не прекращая при этом сказочно обогащаться за наш с вами счет.

Максим Осадчук, боец батальона «Айдар», для Informator.lg.ua