Побывала на Пасху в Луганске. Ехали на машине Киев — Сумы — Курск — Воронеж — Изварино — Луганск и таким же образом обратно. Заняло всё это 26 часов, из которых 8 часов простояли на границе. Не считая автобусов (которые пропускали довольно быстро) и ТИРов, перед нами было 80 машин, в том числе цистерна с углекислотой из Винницы (?).
Примерно треть машин с российскими номерами, половина остальных с наклейками на номерах. Пока стояли в очереди, в сторону Луганска проехали 3 автобуса с чеченскими флагами и замазанными стёклами, навстречу небольшой фургончик с надписью «Груз 200». Когда уже в сумерках подъезжали к Краснодону, навстречу прошли несколько небольших колонн (по 4-5 машин) тентованных Уралов. Вроде пустые, на двух из них стояли спаренные зенитки. Вдоль границы всё время летали самолёты: небо было исчерчено белыми полосами…
Как ни обидно, самыми противными пограничниками были украинские на КПП Юнакiвка: два здоровых лося с оловянными глазами, что-то презрительно цедили сквозь губу… Российские и лнровские вели себя довольно вежливо.
В субботу и воскресенье днём выезжала в центр. Народу полно, в т.ч. с детьми, в субботу запустили первый троллейбус. Если не обращать внимания на символику и субъектов в камуфляже, то внешне — обычный весенний денёк, как и 2-3 года назад… Ключевое слово здесь — «внешне». По рассказам местных и своих наблюдений, после 5-6 часов вечера улицы резко пустеют (проезжали в сумерках по центру Краснодона: фонари светят, троллейбусы (пустые) ходят… на улице ни одного человека). В магазинах цены в 2 — 2.5 раза выше, чем в Киеве, ассортимент раз в 5 меньше, чем раньше. Например, нигде не могла найти колу. Пиво — сарматовское «Жигулёвское» и «Белый Медведь» по 16 грн. 0.5 литра. Очень большой дефицит лекарств.
Небольшая часть населения (здравомыслящие) просто пытаются выживать. О политике стараются не говорить, в разговорах с незнакомыми осторожны. Основная масса — полностью охмурённая пропагандой, которая кричит отовсюду: радио, ТВ, бьёт по глазам с бигбордов: «Это твой дом, твой город, твоя республика!», «Победили фашизм в 1945, победим и сейчас!» (точно такие же висят и в Киеве) и т.д.
Да, они верят, что сбросили какое-то там иго и теперь строят свободную республику. Ну, а трудности временные, потерпим, скоро всё наладится. Мой вопрос «А дальше что?» вгоняет их в ступор и они стараются сменить тему (защитная реакция). «Ну вот, предположим, закончились активные боевые действия, зафиксирована граница, вы себя объявили новым государством и что дальше? Университетские дипломы и школьные аттестаты признаются разве что в днр, предприятия разрушены и разграблены, работы почти нет, большинство «ополченцев» вернётся домой (а они привыкли отбирать, а не зарабатывать, и вообще, у людей с фронта уже психика другая — вьетнамский и афганский синдромы). Из Украины будет просачиваться разве что контрабанда, Россия тоже вряд ли особенную помощь окажет, особенно финансовую — это вам не Крым. Чем кормить 4 миллиона человек?».
Встретила знакомую, которую знаю уже лет тридцать:
— О, привет!
— Привет! Ты где?
— В Киеве, снимаем квартиру.
— Возвращаться собираетесь?
— По обстановке. Но боюсь, что это надолго.
— Надолго, уверяю тебя. А я здесь, работаю в Министерстве Юстиции…
[Опс!]
И тут пошло: «фашисты», «каратели», «хунта»…
Я быстренько свернула разговор и распрощалась.
Ходила на кладбище… Печальная картина. Хоть это и так невесёлое место, но сейчас там совсем грустно…
Асфальт вокруг Острой весь в чёрных кляксах от залпов Градов, в асфальте и вокруг него много небольших воронок (прилетало со стороны города). Много разбитых памятников. Дальше центрального входа длинная полоса могилок «ополченцев» с номерами и без фамилий. Дальше не ходила, говорят, что в новой части кладбища (в поле) всё перерыто здоровыми воронками… Останки погибших в прошлом году мирных захоронены вдоль дороги от психбольницы к госпиталю для военных ветеранов (тоже под номерами).
С утра на кладбище народу много, я была в районе 2 часов дня, уже почти никого не было, только вокруг меня кружили 3-4 бригады коршунов с мешками.
Сейчас в Луганске ещё хуже, чем в начале 90-х: скоро появятся кооперативы, будут шить сумки и портки, а их будут крышевать чеченцы… Если «попасть в струю», то как-то выжить ещё можно…
Когда выходила из квартиры, такой родной, где прожила всю жизнь, было чувство какой-то растерянности: опять уезжаю и неизвестно, вернусь ли ещё когда-нибудь… Почему я должна бросать всё «нажитое непосильным трудом» и скитаться в чужом городе без надежды вернуться (и это относится к миллионам людей) из-за амбиций какого-то кремлёвского придурка?