Художник из Перми, которого преследует ФСБ за проукраинские взгляды, до сих пор не получил в Украине статус беженца. Антон Мырзин известен, в первую очередь,  как Paperdaemon– автор антироссийских плакатов. Выставки его работ уже проходили в Киеве, Львове и Харькове. Кроме прочего, Paperdaemon – самобытный мыслитель и культуролог, а потому корреспондент Informator.lg.ua воспользовался возможностью расспросить художника о войне в Донбассе, либералах  и российской пропаганде.

— Антон, ты приехал в Украину 7 декабря 2014 года. Почему твой выбор пал именно на нашу страну? Ведь, будучи преследуемым ФСБ «за искусство», ты мог выбрать любую страну.

— К сожалению, не мог.На момент начала преследований я не имел загранпаспорта, а потому мне фактически не оставалось выбора, кроме как выехать в Украину, тем более тогдаэто ещё было возможно по внутреннему российскому паспорту. Впрочем, несмотря на «вынужденность» моего перемещения, я, безусловно рад тому, что нахожусь в эпицентре главных политических событий, в данный момент происходящих на постсоветском пространстве.

— Украинская миграционная служба имеет репутацию коррумпированного и неповоротливого бюрократического монстра. Судя по многочисленным отзывам иностранцев, имевших с ней дело, эта служба ведет политику выдавливания политических эмигрантов из страны, а получить статус беженца гражданину России – практически нереально. Каков твой статус в Украине и удалось ли тебе получить вид на жительство?

— В настоящее время я нахожусь в процессе получения статуса политического беженца в Украине, а вместо российского паспорта, который хранится в миграционной службе, мне выдана справка о защите на территории Украины. Да, система миграционной службы Украины довольно инерционная, но хочу надеяться, что в ближайшее время я всё же получу то, на что рассчитываю. Про вид на жительство пока не думаю, ибо это следующий этап после беженства. К тому же в начале года прошла следующая информация: «Порошенко упростит предоставление убежища для оппозиционеров России».

— Вообще, насколько украинская государственная машина отличается от российской?

— Наверное, всё же отличается — в плане общей атмосферы обслуживания. Всё идёт пристойно, без эмоциональных напрягов, какие нередко приходилось наблюдать в российской системе, с которой я знаком не понаслышке. Но вот по части сроков рассмотрения остаётся, к сожалению, местами на советском уровне.

— Я хочу спросить о других политэмигрантах из России. Нередко эти люди, искренне поддерживающие нашу борьбу против оккупантов,  уже здесь начинают транслировать архаичные идеи о «триедином народе» или «мы все братья». Почему наши ситуативные союзники находятся во власти тоталитарных мифов и нелепых представлений об украинцах?

— Это у них от недостатка либо полного отсутствия политической субъектности, воли к власти, которую они считают постыдной и непристойной. Ибо, с одной стороны, они яростно критикуют путинскую власть, а с другой — пользуются всё теми же мифологемами, что и она, при этом даже не думают идти во власть сами, чтобы делать всё по уму и нести за свои действия прямую, личную ответственность. К тому же, само собой ничего не делается, особенно то, что можно было бы назвать «положительными изменениями». Ведь для реального улучшения социально-политической обстановки в России кухонно-интеллигентского пафоса явно недостаточно.

— Кто такие российские либералы и почему они «подгнивают», когда речь заходит об Украине?

— К сожалению, львиная доля, если не сказать, подавляющее большинство российских либералов происходит, как минимум, ещё из комсомольских кругов, если даже не партийных (КПСС). То, что им в своё время «посеяли» в подкорку, начинает резко проявлять себя в случае столкновения с «политическим лакмусом», которым на сегодняшний день стал украинский вопрос. О Навальном я много писал. Венедиктов, к примеру, — главред форматного «парового свистка», псевдолиберального ресурса, существующего на системные газпромовские деньги.  Еще один представитель либеральной общественности, Гребенщиков, этот гуру «русского буддизма», представляет собой то самое аморфное, вялотекущее, отстранённо-пассивное и бездеятельное наблюдение за реальностью, словно топкое и вязкое болото, вовлекающее на свое дно своих единомышленников и, тем самым, неизбежно снижая градус социального и политического протеста в России.  Делается это ради пресловутой «стабильности». Таким образом, сознательно или же бессознательно, и Гребенщиков участвует в размытии оформления реальной некремлёвской политики в России.  Многие другие творческие личности, предпочитают равноудалённую, равнодушную позицию. Понимает ли он сам то, что делает?  Возможно, но в общем плане, а как это в итоге срезультирует — вряд ли. С другой стороны, иной музыкант — не политик, вольно или невольно участвует в политическом процессе, так как  имеет влияние на некую целевую аудиторию или даже огромные массы людей.

Противники российских либералов, такие как Лимонов, Проханов или Кургинян —  отвратительные паразиты животного приспособленчества и этатистской конъюнктуры, которые потом (если доживут), будут писать про то, как их заставляли и шантажировали делать то, что они делают сейчас. И это в лучшем случае, с ними всё предельно ясно.

— Ведешь ли ты свою личную социологию, сколько в Украине «ватников»? Что тебя неприятно удивляет в украинском обществе и какие печати советской архаики на его «теле» ты замечаешь?

— Да, я заметил единичные случаи безапелляционных утверждений, мол «других русских не бывает», «вы все так или иначе —  имперцы». Но это не носит массового характера, что в свою очередь, не может не радовать. «Советскости» в украинском обществе почти нет, кроме, пожалуй, несколько неравнодушного отношения ряда граждан к советской «победе» во ВМВ на основе того, что, часть украинцев тоже участвовала и погибала в ней. Это трудно назвать «победой», скорее огромным жертвенником, если хотя бы вспомнить, например, форсирование Днепра, в котором украинцев, почти безоружных, набранных из соседних сёл и городов, вынудили под пулемётами заградотрядов штурмовать немецкие укрепрайоны. Это тягчайшее военное преступление «советов» против Украины, за которое никто до сих пор не понёс заслуженного наказания, по аналогии с Нюрнбергским процессом против национал-социалистической Германии.

— Прокремлевская пропаганда пугает россиян революцией, шантажирует обывателя неизбежной войной в случае смены режима. Возможен ли Майдан в России? Развалится ли неосовковая империя и не станет ли ее гибель геополитической катастрофой, в которой может пострадать Украина?

— Майдан в России вряд ли возможен.  Во-первых, по причине огромных её объёмов и масштабов, равно как и большого численного превосходства сил т.н. «правопорядка» — путинских ментов, «гебешников», внутренних войск. Во-вторых, развал России не выгоден и Западу, как это ни парадоксально, потому, что в случае подобного катаклизма в руки откровенно криминальных группировок могут попасть многочисленные тактические ядерные заряды (стратегических скорее всего, уже давно нет — они вышли из строя, ибо практически не обновлялись со времён развала СССР). Опасное оружие может быть перепродано всевозможным «ИГИЛам» или просто любым «бантустанским» диктаторам. Запад это прекрасно понимает и потому не финансирует смену власти в России, опасаясь утраты контроля над тактическим ядерным оружием.

Украина, к сожалению, уже страдает в процессе этого «полураспада». В некоторой степени, нынешний Запад также ответственен за ситуацию в Украине, потому как не выполняет условия будапештского меморандума по гарантиям защиты территориальной целостности Украины. На эту тему у меня даже был плакат.

 — В чем сила «ватной» пропаганды и какие технологии используются на российском медийном полигоне?

— Прежде всего — страх перед переменами. Ретроспективное мышление, стадность, мнимое величие, «победобесие», пресловутая духовность — арсенал средств россиянской пропаганды относительно скуден и невелик, да и публика, которая его «хавает» — весьма непритязательна. Поэтому СМИ в России готовят мутное варево буквально по старым, ещё советским методичкам. Общий принцип Геббельса для современной российской пропаганды звучит так «упрощай и повторяй», чем с успехом 24 часа в сутки, 7 дней в неделю занимается российская пресса и телевидение, а также многие «культурмахеры» из числа эстрадных деятелей, икон шоу-бизнеса и прочей обслуги путинского режима.

— Одной из страшилок, которую рассказывают на ночь российским телезрителям, стала «сказка о Правом Секторе и полке Азове». С точки зрения художника, эстетика и образы этих добровольческих организаций действительно продумывались для троллинга ваты или эти  образы, эмблемы, логотипы обладают мистической силой и стихийно вызывают страх у совков?

— Вообще символ — это архетип, спроецированный на проявленную реальность таким образом, чтобы он стал понятен для обычного рядового, среднестатистического наблюдателя. Архетип «Чёрного Солнца» — это один из главных оккультных символов непроявленного Хаоса (Небытия, Инобытия), именно Хаоса — как высшего развоплощённого, т.е. потенциального порядка, а не бардака.  Одновременно, основная эмблема полка «Азов» — пожалуй,  самый мощный символ в настоящем времени, который не может не иметь тот самый «индуктивный» эффект, производящий на одних — мобилизующее, а на других — парализующее действие. Я считаю этот символ даже более могущественным, чем свастика, но,  в то же время — относительно более «политкорректным» для широчайшего использования. Поэтому я очень рад, что он оказался в надёжных руках украинских патриотов. Он обязывает к великим свершениям.

По поводу того, стремились ли добровольческие силы специально что-то делать, чтобы «троллить вату» — это вряд ли.  Они следовали пути своего духа, а реакция россиян на их порыв в любом случае была бы такой, какой мы её сейчас и наблюдаем — т.е. тотально неадекватной. И уж тем более, с таким мощным символом украинского вооружённого сопротивления, как «Чёрное Солнце», остаётся только гадать, как далеко в своём оголтелом безумии и страхе зайдётся российская ура-патриотическая общественность, безуспешно пытаясь его задавить.

— Предполагал ли ты, что Россия будет воевать с Украиной? В одном из твоих плакатов говорится, что война на Донбассе – продолжение войн в Чечне. Какие у Украины перспективы победить Россию в этом столкновении?

— Предполагал и даже писал об этом ещё в 2013 году.  «2014 год — прежде всего, это год олимпиады в Сочи, беспрецедентного по объёмам распила мероприятия, последней крупной и абсолютно бесполезной траты существующего режима, уже давно выбравшего все имеющиеся запасы смыслов и стратегий развития. После прохождения этого рубежа либо будет предпринято реакционное сжатие, поводом для которого может послужить любая искусственно созданная напряжённость в виде терактов, начала военной кампании в духе «малых победоносных войн» и т.д., чреватое международной изоляцией с неизбежной ликвидацией зарубежных счетов россиянской «элиты», либо будут рассматриваться иные варианты развития событий». 

— Расскажи о выставках твоих работ в Украине. Да, и почему именно плакат? ФСБ испугалась плаката?

— Первая выставка прошла в центре современного искусства М17 г. Киева в ноябре-декабре прошлого года и стала первой моей публичной выставкой вообще, притом имевшей эффект мощной разорвавшейся «медиабомбы». Плакат — это дёшево и сердито, а стало быть — весьма  продуктивно в сфере информационной войны. ФСБ скорее испугалось выражения радикальных политических идей посредством общедоступной и универсальной формы — плаката. Мои плакаты побывали во Львове и Харькове.

— Расскажи о круге своего общения в Украине, какие твои планы? Что нужно сделать, чтобы организовать твои выставки в городах? Планируешь ли ты посещать провинцию и проводить встречи с ценителями твоего творчества?

— Круг общения самый разнообразный — от людей творческих и политических активистов до бойцов украинских добровольческих отрядов. План, прежде всего такой — получить статус беженца и иметь, наконец, возможность спокойно передвигаться по стране, потому как в настоящее время я вынужден пребывать только в Киеве, так как периодически приходится ездить на собеседования в миграционную службу. Чтобы организовать мою выставку в любом городе Украины — необходимо связаться со мной в соцсетях — ВКонтакте или Фейсбуке, далее я вам отгружу плакаты в высоком разрешении для печати и последующего размещения на выставке. Посещать провинцию и встречаться с ценителями моего творчества пока не планирую.

— Украинцы доверяют церквям больше, чем власти и политикам. Что такое церковь в современном мире?

— Может  и доверяют, хотя я убеждён в том, что вера и церковь — это мягко говоря, диаметрально противоположные вещи. Вера — это высшее целеполагание, в то время как церковь — это просто бизнес, безотносительно любого понимания «бога».

— Что, по-твоему, нужно изменить в сознании украинцев, чтобы вырваться из плена «совковых» представлений о себе и мире?

— Прежде всего — оформить и запустить в жизнь проект украинской политической нации, доверить молодым и энергичным людям определять то, как будут жить все остальные. Нужно постепенно избавляться от старой администрации времён Кравчука-Кучмы-Януковича, заменять её прогрессивно мыслящей молодёжью. Потому как лучше пусть это будет «опыт, сын ошибок трудных» нескольких лет, чем намеренный коррупционный саботаж, растянутый на десятилетия. А поскольку субъектный потенциал Украины весьма высок, соответственно и испытания, выпавшие на долю украинского народа, также не менее суровы. Однако именно в них будет выкован настоящий украинский характер.

Беседовал Микита Пидгора, для Informator.lg.ua