В заключительной части интервью informator.lg.ua Варвара Даревская размышляет об участии российских солдат в боевых действиях в Украине, современном политическом режиме РФ и будущем «прозрении» россиян.
– Мы говорили об участии российских военных в этой войне. Как вам кажется, что движет теми российскими матерями, которые получают похоронки, но при этом молчат, не пытаясь добиться правды?
– Их запугали.
– Как можно запугать мать?
– Запросто. ФСБ может запугать кого угодно. У нас население помнит еще сталинские времена, которые, собственно, почти не прекращались. Допустим, у нее есть еще дети. В этом случае, она понимает, что если что-то сделает не так, этому ее ребенку тоже жизни не дадут.
– Но там были «срочники»?
– Были. И погибали там. Когда-то Елена Васильева попыталась собрать матерей и довезти до Москвы. Но в последний момент они отказались.
Насколько мне известно, сейчас в войне с Украиной не используют солдат-срочников. Сейчас все, кто едет на Донбасс, это контрактники, и они знают куда и зачем. Им платят за это деньги. Иногда на деньги обманывают, но, по крайней мере, они рассчитывают их получить за участие в войне.
Лично у меня вообще в голове не укладывается, как можно ехать за деньги убивать людей. Но в нашем обществе, к сожалению, есть садисты.
Например, даже активисты «Болотной» сейчас разделились. Есть среди них те, кто воюет на Донбассе, полевые командиры. Одна моя подруга встретилась где-то случайно в Москве с таким «полевым командиром», которого она хорошо знает по «Болотной». Под его командованием – 100 человек. Она мне рассказала, что теперь это совершенно другой человек, он изменился. Он говорит, что ему понравилось убивать, ощущение «лучше оргазма». Теперь он туда ездит и убивает дальше.
Еще есть интересная история про одного казака. Встретились мы с ним в интересном месте – двое питерских художников облили святой водой Мавзолей. Их потом схватили, якобы, за совершение акта вандализма. Они отсидели в спецприемнике сколько надо. А потом распространилась информация о том, что освобождают, и активисты решили их встретить под спецприемником.
Мы туда приехали, а там куча народу и ждут их. Причем, компания совершенно пестрая – с одной стороны наша оппозиция, либералы; с другой религиозные деятели, выступающие за вынос тела Ленина из мавзолея; националисты, которые против этого Мавзолея; ну и, казаки ряженые.
И вот, один из этих казаков, общительный, всем дает интервью, рассказывает, что с Гиркиным вместе воевал в Донецке. И вот, он принес этим ребятам «орден», подписанный Гиркиным, наградить их за этот поступок.
Мы там разговаривали с этим казаком. Он нам говорит: «Давайте жить дружно, объединяться, боремся, ведь, за одно и то же». Я ему ответила: «Подождите, вы на войне были, людей убивали?»,
Он говорит: «Ну что это? Вот раньше дворяне, когда становилось скучно сидеть в поместье, ехали на какую-нибудь войну».
В общем, я поняла, что для этого человека это такое, своего рода, сафари – поехал туда развлечься. «Нет вы женщины, вы ничего не понимаете, а вот мужчины любят воевать».
Ну а потом вышли эти питерские ребята из спецприемника. А на них – вся эта команда сразу – вместе с корреспондентами, и этот «орден» Гиркина. Вышли «Слава Украине!». А тут им «орден» Гиркина…(смеется)
– Вы упоминали, что также посещали специальный зал на вокзале в Ростове, оборудованный для приема беженцев…
– Да, мне хотелось сравнить с тем, что тогда делалось в Украине, «Станция Харьков», в частности. Там тоже длинный стол стоит, за ним МЧСники сидят. Приезжают беженцы, заполняют анкету. После этого им предлагается поехать в город, билет бесплатно, где им предоставят жилье, работу, детей устроят в школу, детский сад. В общем. Все замечательно, но город будет в Сибири.
Они могут отказаться, сидеть там и ждать – на завтра будет еще один город. Там им дают талоны на двухразовое питание в кафе, но они сидят на этих стульчиках с железными подлокотниками, спать негде.
В конце концов люди сдаются и едут в тот город, который им предлагают. Я знаю случаи, когда хорошо устраивались, но далеко не всегда.
Есть волонтеры, которые пытались принести туда матрасики, чтобы люди могли хоть как-то поспать, еду. Ничего не разрешили. Так что, никакие живые инициативы не поддерживаются, но государство как-то справляется, хотя и не лучшим образом.
Еще была интересная информация в Ростовской прессе этой весной о том, что на территории области собираются строить новые лагеря беженцев.
У меня сразу «ушки на макушке». С чего это вдруг? Позже поняла, что это планировалось наступление на Мариуполь, но его не было и лагеря не понадобились. Они, видимо, не подумали, что не стоит этим хвастаться. Сейчас, по данным моих информаторов, никакие лагеря не строятся. Это позволяет надеяться, что наступать они пока не планируют.
– Вернемся к теме современной России. Как считаете, смена руководителя России означала бы смену режима? Изменится ли что-то в случае ухода Путина?
– Мне кажется, уже нет. Если бы это сначала произошло, когда только-только там зеленые человечки в Крыму стали бегать. Может быть тогда, если бы сразу убрали путина, удалось бы повернуть ситуацию вспять. Сказать «Вот, сошел с ума, там, ошибался». Но сейчас уже прошло полтора года и очевидно, что все они там «замазаны».Никто не возмутился, все кивают, значит все в одной связке.
– А население?
– Когда-то придется признать свою неправоту. Я знаю это. Меня даже немножко примиряет с Россией то, что я смотрю на них и понимаю, что то, что я прошла для себя, это придется пройти каждому. И мне их жалко. У нас же такой был подъем перед Олимпиадой – науки, культуры, просвещения, спорта. Все это резко оборвалось нарушением договоренностей, зелеными человечками в Крыму.
И мы вдруг поняли, что страна уже не та, что к нам теперь будут относиться как к немцам во время Второй Мировой войны. Мы с этим ничего не можем сделать. Но то, что мы с этим ничего не можем сделать, нас совершенно не оправдывает.
– То есть. Вы ждете, когда к населению России придет прозрение?
– Жду и мне их немножко жалко. Я сильно переживала. Когда все это началось, я в какой-то момент поняла, что ненавижу Россию, ненавижу Москву, ненавижу всех этих своих сограждан. Ненавижу даже березки, хотя они-то тут причем? Тайгу, которую любила всегда, тоже ненавижу, в лес не могу пойти. Надо было с собой бороться, чтобы перестать ненавидеть все, что тебя окружает. Я с собой справилась, но знаю, что не все россияне смогли. Очень много из оппозиции сейчас живут вот этой ненавистью к России. Приезжают в Киев, дышат здесь, а туда едут с таким чувством, как будто умирать (об этом писал кто-то из них). Я уже понимаю, что не умирать туда еду, это моя страна и моя жизнь там, я за нее в ответе.
– Если, как вы говорите, это осознание рано или поздно придет к россиянам, то очевидно, переоценку своих действий должны будут сделать и те граждане Украины, которые стояли на площадях и кричали «Путин, введи войска!».
– Это такой глобальный, философский вопрос. Мне, вообще, кажется, что человек имеет право быть идиотом. Имеет право ошибаться, думает, как хорошо было бы, чтобы пришел Путин. Но нельзя же его осуждать за мысли? Потом он выходит и начинает орать «Путин, приди!». Но вот, если я сейчас выйду и начну орать «Путин, приди!», он что, придет чтоли? Причина его прихода ведь не в этом, а значит и степень вины этих людей не нужно переоценивать. Что в этом такого? Вообще, всех подобных людей необходимо научиться интегрировать в общество. Хотя, как это сделать, я пока не знаю.
Общение с Варей Даревской заставило нас по-новому взглянуть на россиян, как и на проблемы сосуществования наших государств.
Пытаясь, фактически, в одиночку, противостоять войне, пропаганде, лжи, варварству и злоблению людей, Варя водружает на противоположную чашу «весов мироздания» собственную доброту, бескорыстие, человечность, любовь и сострадание. И невольно посещает мысль, что чем больше людей последует ее примеру, тем меньше дней продлится эта безумная война.
Беседовали Алексей Чернов и Лана Косач-Квітка