Донецкий политолог Данил Чикин – фигура воспринимаемая неоднозначно, как среди адептов «русского мира», так и в украинской патриотической среде: первые считают его «укронацистом», вторые – «ватником», сбежавшем в Москву… О «ватном» и «вышиватном» сепаратизме, о власти, которая должна уметь «дать в морду», и о двух вариантах для Донбасса Informator.lg.ua говорил с Данилом Чикиным, патриотом Украины и  киевлянином поневоле.

Откуда я? Из Украины!

— В Украине не один год формировался стереотип о «донецких», как о хамоватых хапугах, сорящих направо-налево деньгами криминального происхождения. Ты тоже «донецкий»?

— Конечно, я «донецкий» и дольше, чем на две недели за один раз, не покидал свой город.

— Как часто ты встречаешься с предубеждениями относительно выходцев из Донбасса в обычной жизни?

— Настороженности к себе я скорее не испытываю, потому что киевляне более лояльны к переселенцам, чем жители других городов. Киев находится достаточно далеко от войны, а в Харькове или Днепропетровске, к примеру, все намного жестче – фронт практически рядом. В Киеве все довольно расслабленные и отношение к выходцам из Донецка или Луганска  ровное. Когда я искал себе жильё, то на вопрос «откуда я», ответил – из Украины. После этого вопросов не было. Что касается трудоустройства, то в первую очередь работодатель смотрит на профессионализм и готовность работать на результат. Другое дело, что в Киев приезжают люди со знаниями и опытом, а предложений на рынке труда меньше, чем соискателей. Переселенцы с Донбасса создают конкуренцию на местном рынке труда – им терять нечего, а такие люди всегда добиваются успеха.

— Когда ты принял решение покинуть Донецк? 

— До 2014 года я был стереотипным «ватником». Я верил в глобальную миссию России в этом мире, единство славянских народов и считал благом вступление Украины в Таможенный союз. Первым «звоночком» для меня была аннексия Крыма. Я  надеялся, что Украина нужна России как добрососедская страна, а на самом деле – случился захват нашей территории.  Но элементарное понимание, что мы братские народы и должны быть вместе на уровне добрососедства оставалось.

А затем российские и пророссийские бандиты превратили Донбасс в территорию беспредела. Еще до «стрелковцев»  в Донецке начались грабежи и мародерство, стало понятно, что эти изменения не несут ничего позитивного.  Когда произошёл Иловайск, затем были подписаны первые Минские соглашения, которые ни к чему не привели, стало ясно, что ситуация затянулась. А затем знакомые предупредили меня, что в Донецке мне грозит опасность – и я уехал. На дворе был декабрь прошлого года.

— Как ты оказался в Москве да еще и засветился в эфире НТВ?

— В Москву приехал к друзьям в гости. Они меня пригласили, а поскольку я ни разу там не был – было интересно посмотреть своими глазами. На НТВ попал, когда они сами на меня вышли, после известного сетевого скандала.

У меня в голове не укладывалось, что можно так извратить прямую речь. После этого на все предложения от российских каналов отвечал неизменно отказом.

«С Ахметовым расплатились Донбассом, а с Путиным – Крымом»

— А кто сейчас начальство в оккупированном Донбассе?

— Есть официальная версия, что начальство это – оккупационная администрация. Но есть власть и местных авторитетов, боевиков и, как ни странно, украинских олигархов, которые сохранили свое влияние на Донецк и Донбасс.  Они, фактически, управляют всем, держат под контролем промышленные предприятия, шахты, ГОКи, электростанции. Боевики не будут перечить олигархам напрямую. Известны случаи, когда разрозненные группы террористов пытались захватить офисы или производственные мощности, принадлежащие олигархам, за что были наказаны. Есть хозяева, а есть их верные слуги. Многих из тех, кто называет себя «правительством ДНР», я знаю лично, знаю что это за люди, откуда они появились и  кому они служили раньше. Собственно из-за этого я скептически отношусь к их самостоятельности.

— Кто именно из олигархов имеет влияние в Донбассе? Ахметов, кто еще?

— Возможно, Колесников, Юра «Енакиевский», Ефремов, собственность которого неприкосновенна на оккупированных территориях.

— Почему такие, как Ефремов и прочие пособники сепаратистов, так уютно чувствуют себя в Украине?

— У меня есть своя спорная теория на этот счет. Начну с Майдана. Я полагаю, что народные выступления были умело спровоцированы и подогреты группой, в которую входил Левочкин и Фирташ, с целью свергнуть Януковича.  За невмешательство  в ситуацию на Майдане с Ахметовым расплатились Донбассом, а в расстрелах на Институтской и Грушевского участвовали уже российские спецслужбы. Заговорщики были в контакте с российской стороной,  которой и отдали Крым без единого выстрела. Несмотря на то, что на полуострове находилась крупнейшая группировка украинских войск,  солдатам  был отдан приказ в противоречие «Уставу караульной службы» не препятствовать «зеленым человечкам».

— От кого же мог поступить такой приказ в ситуации коллапса власти?

— Был министр обороны, был главнокомандующий, который не отдал приказ стрелять в захватчиков. Если бы Россия хотела заполучить всю Украину, то она могла это сделать еще в марте под видом помощи легитимному на то время Януковичу. Сегодняшняя плачевная ситуация на Донбассе это результат сделки с Путиным, а сделки с дьяволом плохо заканчиваются – дьявол забирает всё!  Если коротко, то Путину подарили Крым, а Ахметову – Донбасс.  Не трогают бывших регионалов ровно потому, почему не расследованы убийства на Майдане, беспорядки в Одессе – все повязаны. Почему Порошенко не увольняет, например,  Авакова, который доказал свою полную профнепригодность и фактически сдал Донецк? Из-за того, что в результате беспристрастного расследовании могут стать публичными закулисные договоренности противоборствующих сторон. Конечно, я не владею конкретными доказательствами факта такого сговора, но это довольно очевидные выводы.

— Каково твое мнение об идее «обнести Донбасс колючей проволокой» и лишить выходцев из Донбасса гражданства?

— Сепаратизм бывает не только «ватный», но и «вышиватный».   Призывы к отделению той или иной территории это призывы к пересмотру границ страны, а это уже преступление. Я считаю, что в Украине есть влиятельная политическая группа, которая выступает за продолжение конфликта, а события под Верховной Радой – дело их рук. По составу участников протестной акции, закончившейся трагедией, мы можем судить о составе этой группы. Им выгодно ослабление Украины, выгодна война, так как на ней можно зарабатывать большие деньги и они будут продолжать стравливать разные группы населения и выходцев из разных регионов страны друг с другом.

— Ты поддерживаешь связь с Донецком, общаешься с земляками. Каковы основные перемены в оценках той плачевной ситуации произошли в их головах? Есть ли разочарование в Путине, «ДНР», вообще России?

— Поначалу действительно была эйфория после практически бескровной аннексии Крыма. Массами овладела идея, что Донбасс будет забран у Украины таким же мирным путем, а референдум, которые провели сепаратисты, воспринимался элементом крымского сценария. Когда началась горячая фаза войны, то сторонники отделения были шокированы. Они увидели, что «ополченцы» оказались мародерами и бандитами. Естественно, что бывшие сторонники отделения от Украины испытывают огромное разочарование в России. Более того, многие видят, кто на самом деле стреляет по городам, откуда летят снаряды и насколько реальная картина отличается от пропаганды. В  «ДНР» разочаровались очень многие, хотя есть масса людей, которые никогда не признают своих ошибок.

— Состоялись ли проекты «ДНР» и «ЛНР»? Какое будущее ждет эти псевдореспублики, останутся ли они под контролем России?

— Война обязательно закончится, а Россия не потянет оккупированные районы. К примеру, Приднестровье существует только потому, что сама Молдова позволяет ему существовать, не закрывая границу и не вводя экономическую блокаду оккупированной территории. Абхазия выживает за счет сельского хозяйства и немногочисленных туристов. А в оккупированном Донбассе – 3-4 млн. человек, которые живут в промышленном регионе, который будет конкурировать с тем же Кузбассом. Свою угледобывающую отрасль в российском Донбассе (Ростовская область) они уничтожили. По факту России не нужна ни развитая инфраструктура, ни проблемное население. Да и сами жители оккупированных территорий понимают эти невеселые перспективы.

Власть должна уметь дать в морду

— Разочарование в России и «ДНР» не приводит к «очарованию» Украиной?

— Украина сама ничего не делает для того, чтобы люди склонились к нашей позиции. Кроме того, тот факт, что в начале противостояния регион цинично сдавали боевикам и обусловил отношение к украинской власти. Люди в Донбассе всегда уважали власть, которая может при случае «дать в морду», а кто бьет – тот и власть. Когда начинаются игры в переговоры, мол, давайте поговорим ещё и ещё, то такая позиция воспринимается как слабая. Барин может быть добрый, может быть злой, но нельзя к крепостным подходить без кнута.

— Вернешься ли ты в Донецк?

— Я обязательно вернусь в Донецк, как только над ОГА будет украинский флаг. Там всё, что мне дорого, а Киев, все-таки, не родной мне город.  Переселенцем я себя не считаю: я никуда не «переселялся», в Киеве я в гостях. В Донецке любой человек, который высказывает личное мнение, попадает в поле зрения боевиков или оккупационной администрации.

Я никогда не молчал, говорю то, что думаю, но, к сожалению, не всегда думаю, что говорю. В определенном смысле я раздражитель для властей «ДНР». Не уверен, что меня там схватят и расстреляют, но проверять это неохота. Еще в Донецке я чуть не попал «на подвал», мне просто повезло тогда.

— Что будет дальше?

— Как политолог вижу два варианта – чеченский и хорватский, несмотря на некоторую некорректность сравнения сегодняшних событий с событиями многолетней давности. Россия, как я уже говорил, не потянет этот проблемный регион из-за своих экономических проблем и санкций. В России есть собственные регионы, которые не получают финансирование в полной мере, а тут 4 млн человек, которые привыкли, в отличие от жителей Абхазии, к хорошему уровню жизни. Более того, на нашей стороне все международное сообщество и никто из крупных политических игроков не даст России возможности создать новый анклав. Первый вариант – «чеченский», предполагает временную передачу власти одному-двум кланам, которые устанавливают порядок сами. Второй вариант подобен тому, который был реализован в Хорватии против республики «Сербская Краина». Тогда Сербия закрыла границу и гарантировала невмешательство, а Хорватия провела военную операцию и подавила сепаратистов.  В нашей ситуации, как только Россия закроет границу и задекларирует свою непричастность к поддержке сепаратистов, Донбасс будет освобожден от боевиков.

— Что заставит Россию прикрыть «военторг» и перекрыть границу?

— Санкции, в первую очередь. Или какое-то мощное оппозиционное движение внутри страны. В России, как реакция на  реальные потери среди военнослужащих и добровольцев, может появиться антивоенное движение подобное тому, что было в США во время войны во Вьетнаме. И вследствие такого общественного запроса возникнет «партия Мира», которая будет склонять российскую власть к переговорам по реальному урегулированию конфликта на Донбассе.

— А Майдан в России возможен?

— Такой как у нас – нет! Первый и последний Майдан в России случился в 1993 году. Тогда было реальное выступление народа против действующей власти в лице президента Ельцина. Да, восставшие стояли на позициях возрождения СССР, но это был настоящий народный подъем, поддержанный большинством населения. Этот Майдан был расстрелян из танков и с тех пор в иерархической стране, каковой является Россия, никакой революции быть не может.

Подготовил Микита Пидгора для Informator.lg.ua