Informator.lg.ua продолжает изучать проблему идентификации и перезахоронения тел украинских военнослужащих, которые погибли на Востоке Украины в ходе АТО.  Ранее мы писали о том, что некоторые местные советы в зоне АТО самоустраняются от проблем, связанных с эксгумацией, перевозкой и перезахоронением тел украинских Героев. К сожалению, этим не исчерпываются трудности, возникающие  у родных пропавших без вести и погибших военных.

О том, какую поддержку родственникам этих военнослужащих оказывают Вооруженные Силы Украины; как происходит процедура идентификации тел военных в том случае, если их нельзя опознать по внешним признакам; каким образом осуществляется поиск и вывоз тел с неподконтрольной территории и из зоны АТО, мы побеседовали с начальником Управления гражданско-военного сотрудничества Вооруженных Сил Украины, полковником Алексеем Ноздрачевым.

– Сколько тел украинских бойцов на сегодня вывезены из зоны АТО, сколько из них не идентифицированы, сколько еще числятся пропавшими без вести?

– По состоянию на сегодня вывезены 650 тел военнослужащих. По поводу идентификации я сказать не могу, так как данный вопрос находится вне моей компетенции, идентификацией занимается судебно-медицинская экспертиза МВД. Насколько я знаю, по состоянию на конец августа, Днепропетровским и Запорожским бюро судебно-медицинской экспертизы совместно было идентифицировано около 250 тел. В вооруженных силах Украины без вести пропавшими сейчас считаются около 250 человек. Это не означает, что все они погибли. Вероятно, некоторые из них находятся в плену и их место нахождения нами не установлено.

– На какую нормативно-правовую базу вы опираетесь в своей работе?

– Для нас, военнослужащих, основой являются два приказа Министра обороны: №333 и №40. Это достаточно свежие приказы, в которых четко расписаны обязанности командира воинской части и военкома в случае гибели военнослужащего. Наше сотрудничество с Министерством внутренних дел по вопросам поиска, эксгумации, идентификации тел военнослужащих и их транспортировки находятся в открытом доступе на сайте МВД и скомпонованы в два алгоритма: алгоритм поиска и идентификации тела и «алгоритм действия родственников военнослужащего в том случае, если он пропал без вести и они подозревают его гибель.

В случае, если военнослужащий пропал без вести, или, не дай бог, погиб, его родственники обращаются с соответствующим заявлением в ближайшее отделение милиции. На основании этого заявления следственные органы открывают уголовное производство, а каждому родственнику бесплатно дается возможность осуществить забор образцов ДНК. После того, как образец ДНК родственника, а это мать, отец, или один из детей пропавшего без вести, сдали свои образцы ДНК, их вносят в общую базу. Точно также в нее вносятся образцы ДНК погибших бойцов, которых нельзя идентифицировать по внешним факторам. После того, как данные об образцах ДНК попадают в базу, компьютер автоматически, круглосуточно ведет поиск совпадений.

Второй алгоритм заключается в следующем: Вооруженные Силы Украины в составе групп военно-гражданского сотрудничества имеют две поисковые группы. Одна – Поисковая группа Военно-исторического музея Украины, вторая – Союза «Народная память», более известная, как «Черный тюльпан». После того, как были найдены не идентифицированные тела, как на временно оккупированной территории, так и на территории АТО, мы передаем их в лаборатории судебно-медицинской экспертизы, которых в настоящее время определено три – в Запорожье, Днепропетровске и Харькове. 90% тел передается именно в Днепропетровск. После того, как мы передали, открывается уголовное производство, на его основании следственные органы осуществляют забор ДНК и передают их в общую базу. Таким образом, синхронизируются два алгоритма.

– Насколько исчерпывающими являются перечисленные вами приказы? Отмечаете ли вы на данном этапе какие-либо недоработки в нормативно-правовой базе?

В этих документах в общем и целом расписаны процедуры и ответственность соответствующих лиц, но, конечно, на момент их издания у нас не было такого глубокого опыта работы, особенно, на временно оккупированной территории. Поэтому, мы инициируем совместно с СБУ и МВД работу по внесению изменений в нормативно-правовые акты. Созданы комиссии, которые изучают эти проблемы.

– Нам известны случаи, когда осуществить забор образца ДНК не представляется возможным, например, в том случае, если боец горел в танке. Как вы действуете в таких случаях?

– К сожалению, такие проблемы существуют, хотя и не имеют большого распространения. Мы говорим о максимум 1% из всех тел погибших, личность которых не представляется возможным установить при помощи экспертизы.

В таких случаях законодательство Украины подразумевает один путь – родственники подают в суд. И через решение суда признается принадлежность тела тому или иному военнослужащему. При этом учитываются и показания свидетелей, участников поисковых групп, которые участвовали в вывозе и так далее.

К сожалению, необходимо признать, что определенный процент тел никогда не будет  идентифицирован. В Украине сейчас нет технологии идентификации тел тех военнослужащих, кто погиб в бронетранспортерах, танках, БМП без свидетелей. Эти тела хоронят именно как не идентифицированных военнослужащих ВСУ или МВД.

– С момента, когда родственники военного получили на руки свидетельство о смерти, кто занимается вопросами эксгумации, перезахоронения, перевозки и так далее?

– Как я говорил ранее, приказом Министра обороны четко регламентированы роль военкома и командира части в этих вопросах. Командир части отвечает за транспортировку и передачу тела родственникам. Военком в данном случае занимается не только оповещением родственников, но и организацией похорон. Министерство обороны обеспечивает как гробами, так и соответствующей формой одежды для погибшего. Конечно же, местные советы с прошлого года обязаны включать в спецфонд местных советов всех уровней затраты на похороны военнослужащего. Поэтому, в большинстве случаев, местные советы помогают военкомам в транспортировке и организации похорон. В том случае, если существуют какие-то проблемы у военкома и местного совета, мы, управление военно-гражданского сотрудничества, совместно с представителями гражданских объединений или общественных организаций организовываем помощь родственникам до момента захоронения.

– Для организации вывоза тел с неподконтрольной территории так или иначе приходится взаимодействовать с представителями «отдельных районов Донецкой и Луганской областей». Могли бы вы рассказать на каком уровне и как происходит это взаимодействие?

– Наше Управление и группы военно-гражданского сотрудничества ведут совершенно открытую политику в вопросах поиска и эксгумации тел. В так называемой «Донецкой народной республике» существует комиссия по вопросам военнопленных и погибших. Нашим контактным лицом там является Лилия Родионова. Мы каждый день ведем диалог по организации работы. Эта комиссия не только организовывает информационную поддержку работы наших групп, но и обеспечивает безопасность поисковых групп на неподконтрольной территории.

– Источники финансирования вашей деятельности ограничиваются государственным бюджетом?

– С учетом того, что поисковые группы – это представители музея или общественных организаций, они имеют полное право привлекать спонсорскую помощь для организации своей работы. В рамках действующего законодательства, мы помогаем группам в вопросах обеспечения их работы, но  большую часть помощи оказывают спонсоры – различные фонды, общественные организации которые организовывают работу поисковиков.

– С какими проблемами обычно сталкиваются члены семей погибших военнослужащих и на каких этапах это происходит?

– Мы оказываем всестороннюю поддержку тем родственникам военнослужащих, которые к нам обращаются. Тем не менее, как вы понимаете, в мирное время эта работа не была организована. Поэтому, на сегодня самой большой проблемой является человеческий фактор. Основные проблемы, связанные с нашей деятельностью, можно разделить на три части.

Первое – это поиск и эксгумация тел. Здесь, конечно, очень многое зависит от того, какая информация есть у нас и с кем мы можем выяснить детали.

После того, как останки вывезены на подконтрольную территорию и переданы на судебно-медицинскую экспертизу, возникает второй блок проблем – организация забора образцов ДНК у родственников. Этот вопрос находится в ведении Главного следственного управления МВД и следственных управлений областей и районов. Порой, проблему составляет недостаточная информированность членов семей военных со стороны органов МВД. Иногда, по религиозным причинам, члены некоторых семей отказываются сдавать образцы ДНК. Бывали, также, случаи, когда  люди сдавали их, но отказывались верить в результаты экспертизы после того, как удавалось идентифицировать тела их родственников.

Третья часть – блок, связанный непосредственно с организацией похорон погибших военных.

Кроме того, к сожалению, есть определенные группы людей, называющих себя волонтерами, очень непорядочных, которые спекулируют на чувствах родственников и пытаются их убедить: «Не верьте анализам ДНК, мы точно знаем, что он жив, давайте нам деньги, и мы его найдем». К сожалению, такие случаи были, но на протяжении последних 6-8 месяцев мы ведем активную работу по выявлению таких групп и, при помощи правоохранительных органов, устранению их.

Беседовали Алексей Чернов и Лана Косач-Квітка