Informator.lg.ua пообщался с военнослужащим, который еще в самом начале боевых действий в Луганске возглавил украинскую ДРГ, ведущую диверсионную деятельность и добывающую разведданные в тылу сепаратистов. О развитии событий в Луганске в первые месяцы войны, наемниках, гибели российских «журналистов» возле пос. Металлист, и  многом другом читайте в откровенном повествовании командира группы особого назначения батальона «Айдар» с позывным «Узбек».

Тихий омут

В марте обстановка начала нагнетаться. Киев тупо молчал и никого не «провоцировал». Правда, объявил мобилизацию. Обратился в военкомат. Посмотрели как на придурка. Ответ короткий: «У нас приказа о мобилизации нет».

Ждали, что Россия «пошутит» первого апреля и введёт войска, как в Крым. Мы бы и ойкнуть не успели — до границы по короткой 15 км.

По городу ходили слухи о 1500 правосеках, едущих в Луганск  на автобусах, правда, ехали они, почему-то, уже второй месяц. Об этом в городе начали говорить ещё в середине февраля. Представил себе колонну, автобусов так 40-50, второй месяц кружащих по области, и не могущих найти дорогу в Луганск.

Съездили на сборище казачков, возле памятника Шевченко. Пообщались. Тогда ещё на словах. Те с кем я разговаривал, судя по всему, не из Украины, о том, что происходило до марта в области не знают, как и фамилий руководителей региона.

В апреле уже началась жесть. Генерал Петрулевич сдал СБУ. Всё происходило на моих глазах, мы стояли в двадцати метрах от главного входа. На проезжей части возле здания собралось человек триста-четыреста, не больше. Российские флаги. У входа – человек двадцать «ВВшников», в принципе они сильно и не сопротивлялись. Один, то ли по неосторожности, то ли с испугу упал в полной амуниции с крыльца, повредил шею. Трое из толпы залезли на крышу над входом, разбили окно и залезли внутрь. Через несколько минут открыли входную дверь изнутри. И это строго охраняемый объект. Уже через год разговаривал с офицером луганской СБУ, говорит, генерал дал приказ всем находящимся в здании собрать личные вещи и покинуть его, вот так.

Некоторое время «ГАИшники» делали вид, что не пропускали машины к СБУ. «Делали вид» потому, что обычные машины не пропускали, а сепарские с материалами для баррикад, продуктами, людьми проезжали беспрепятственно. Правда чуть позже и эти свалили. Каждое утро перед СБУ начиналось с гимна России, каждый день звучали вопли «Путин помоги».

За СБУ последовало здание Обладминистрации, Облпрокуратуры. Киев не «провоцировал», но назначили нового начальника областной милиции Науменко. Тот, о чём-то пообщался с Болотовым, потом заперся в здании Областного УВД, а потом и вовсе сбежал в Сватово, оставив на произвол судьбы весь личный состав. Здание УВД сепары взяли только со второй попытки, после того как все сотрудники его покинули.

В маршрутках и на улицах появились люди в камуфляже и с оружием.

Заговорили о референдуме.

Начало

Май начался со стрельбы. Областной сборный пункт, там же все райвоенкоматы. По странному стечению обстоятельств, все районные военкоматы за четыре месяца до этого собрали в одном месте. Третьего мая во второй половине дня вооруженные люди в камуфляже окружили территорию областного сборного пункта и потребовали от военнослужащих, находящихся внутри, покинуть территорию. Военнослужащие ответили отказом. Очумевшие от такого «хамства», сепары ринулись на штурм. Начался бой. Результат, в общем-то, предсказуемый. У сепаров боекомплект неограниченный, а у наших на пятнадцать минут боя. После неудачного штурма горе-спецназом «Заря», снова начались переговоры, нашим ещё раз предложили покинуть территорию. Без боекомплекта сильно не повоюешь.

Для меня тогда это стало последней каплей. Нашёл знакомых, те созвонились с Киевом. Там дали телефон командира формирующегося в нашей области добровольческого батальона. Собрали группу единомышленников пять человек, только один из нас не имел боевого опыта.

«Испанец» съездил к месту формирования, встретился с комбатом, обсудил возможность нашего приезда, получил добро.

Тем временем, в городе шла активная подготовка к референдуму. По школам, училищам, колледжам, там, где размещаются избирательные участки, ездили вооружённые группы (видимо без автоматов боялись получить по лицу) и сообщали директорам, что 11 мая в их помещениях будет проходить референдум, а кто высказывал сомнение в легитимности этого процесса, предъявляли  весомый аргумент в виде передёрнутого затвора. Печатались на ксероксах бюллетени, смешные бумажки.

Десятого мая рейсовым автобусом выехали в область, к месту, назначенному комбатом. Когда доехали до границы Старобельского района, и увидели наш блокпост, с потрёпанными временем БМПшками и БТРами, как-то полегчало на сердце, значит не всё ещё потеряно и продано. Нас встретили, отправили к месту базирования. На следующее утро вооружились.      О том, чтобы использовать нас в качестве разведывательно-диверсионной группы в самом Луганске, вопрос оговаривался ещё до нашего приезда, поэтому нас сразу приняли как группу особого назначения. Пять дней боевого слаживания, и мы с оружием и боекомплектом отправились в Луганск.

В подполье

Через несколько дней по прибытии, благодаря личным связям, удалось внедрить в руководство «ЛНРии» Грека. Безумный поступок с нашей и его стороны, но по-другому, возможности  получать информацию из первых рук не было. Он получил удостоверение и пропуск, мы сделали такие же и себе. Благо, сепары всё делали на цветном принтере. Так что больших трудов это не составило, разве что печать. Но опять-таки, при современных технологиях не проблема. Это дало нам возможность попадать практически везде, где нам было нужно, без проблем.

Хочу сразу расстроить латентных сепаров, которые верят в сказки о диверсионно-разведывательных группах ВСУ, обстреливавших Луганск из подвижных миномётов внутри города. Таких групп ВСУ в Луганске не было. Однако мы часто наблюдали миномёты на грузовиках, охраняемые сепарскими патрулями, которые стреляли из разных точек города. И эти мины предназначались отнюдь не ВСУ, так как максимальная дальность стрельбы 82-го миномета составляет три километра. После того, как мы уничтожили одну такую точку, колорады долго не могли успокоиться, и начали выставлять две линии патрулей.

Примерно в конце мая, когда я забирал машину со стоянки, сторож рассказал о недавнем происшествии. Вечером на стоянку заехала группа сепаратистов,  спрашивала о машинах с европейскими номерами. Сторож естественно спросил у них причину интереса. Они объяснили:  «По их информации, в город приехали две снайперши, наёмницы из добробатов. Одна полька другая прибалтийка. Приехали на своих машинах. Вот теперь они их ищут по стоянкам». Ржал полдня. Смех смехом, но под эту «дебильную» версию они немало машин «отжали». Хотя отжимали и просто так. На моих глазах возле заправки на Якира, сепары подрезали «Ланд Крузер», высадили хозяина, и свалили. Хозяин автомобиля ещё минут пять в себя прийти не мог.

Уже в середине мая стало понятно, что Россия по полной загоняет технику и вооружение в Украину. Примерно в это время я в первый раз увидел на ул. Советской новый армейский российский Урал. Машина конечно впечатлила. Уже позже, в июле наши отжали у сепаров парочку таких. О колоннах танков, и другой бронетехники подходящих к границе и заходящих на нашу территорию, благодаря Греку, мы знали заранее и сообщали в штаб. Но наверное Генштаб считал что уничтожать их на входе в Украину это провокация. Только в мае и начале июня нагнали техники, которой можно было вооружить не один мехбат.

Конспирации учились быстро, очень быстро. На кону была жизнь, причём наша. Сепары не церемонились, если кто-то попадал на подвал. В здании СБУ на подвале людей калечили и убивали. Сколько там погибло – никто никогда не узнает. В середине мая к нам поступила информация о том,  что в «избушку» завезли около ста литров серной кислоты. Зачем она им понадобилась, думаю, объяснять не стоит.

В конце мая бандиты взяли штурмом воинскую часть «ВВшников», тех самых мальчиков, о судьбе которых они «убивались»  в феврале. При штурме погиб один солдат. И вот что интересно, «Беркут», который с этими пацанами стоял в Киеве в одних рядах,  теперь охранял подступы к части, чтобы никто не помешал их штурмовать. Кстати это не единственный «подвиг» бесславных «спецназовцев». Когда сепары брали  «Приватбанк» на ул. Челюскинцев, и не просто брали банк, а заодно взяли в заложники работников банка на десять дней, «Беркут» героически охранял сепаров в этом «благородном» деле.

Общался с «супервоинами», занявшими общежитие бывшего машинститута. Оказалось, что большинство из них – россияне. Вербовались по месту жительства через военкоматы (типа добровольцы). Обещали им с боевыми,  на тот момент, по 120-150 тысяч рублей в месяц.

Весь май мы занимались поисками баз проплаченцев вокруг Луганска, определяли места дислокации техники. Уже в июне, по нашим данным, авиацией и «артой» было уничтожено три базы сепаратистов.

Когда в начале лета жаждущие крови сепары два дня пытались взять часть пограничников на кв. Мирном, наши нервы не выдержали. Нарушая все правила  конспирации, решили помочь погранцам.  «Дружеским» огнём в тыл сепарам, немного покосили их ряды. Они бесновались несколько дней.

Второго июня, когда сепары штурмовали часть, и наша авиация пыталась помочь пограничникам, по обладминистрации лупанул «нурами» какой то самолёт. Если бы это были ракеты воздух-земля,  результат был бы существенней. Да и на видео с камер наблюдения это видно. Возникло несколько вопросов. Во первых: судя из выложенных радиопереговоров пилота он говорит о зелёной крыше, это крыша на погранчасти которую штурмовали сепары, на обладминистрации крыша красная. Во вторых: Грек говорил, что россияне периодически залетают боевой авиацией на нашу территорию. Ну, и в третьих: как-то совершенно случайно, именно в это время и в этом месте оказался Гизай. Странно потому, что примерно за неделю до этого он окончательно разругался с Болотовым, и ушел из руководства. Якобы был не согласен с той политикой, которую вело сепарское руководство. И вот именно в этот день,  и в это время, его позвали в администрацию. Возможно, «революции» нужен был мученик, вот Гизай им и стал.

«Грек» сообщил о получении «ЛНРовцами» из России партии переносных зенитно-ракетных комплексов. Я лично ездил передавать эту информацию вместе с комбатом  в штаб сектора. Спрашивали о возможности захода в аэропорт Луганска транспортников. Минут пятнадцать объяснял,  что этого делать нельзя, показывал, откуда могут нанести удар по заходящим на посадку самолётам. Вроде всё поняли, думаю, сообщили выше. Но у «выше», видимо, были какие-то свои соображения, так что самолёты послали, и ребята погибли.

Наши взяли Счастье, начались бои под Металлистом. 17-го выдвинулись к сепарам,  в тыл на блокпост под Металлистом. За несколько дней до этого Док из нашей группы некоторое время добровольно вызывался помогать сепарам в рытье окопов именно там.

Так что мы были точно осведомлены о местах расположения техники, секретов, и, само собой, окопов.

Арта била точно, а мы всеми силами помогали, корректировкой, подствольниками, гранатами. Чуть позже я узнал что именно в это время там погибли российские журналисты.  А мы смотрели и понять не могли, что за придурки с камерой мечутся по трассе.  Потом в их смерти обвинили «Пулю» (Надю Савченко). Идиоты. Как она могла корректировать  огонь со Стукаловой балки  если там посадки перекрывают весь обзор, да и перепад высот. Корректировать огонь можно было либо находясь на компрессионной станции, либо где-то рядом, где мы и находились. Славная была жатва. В тот день возле обладминистрации мы насчитали около шестидесяти гробов.

В те же дни наблюдали как из офиса Компартии по ул. Артёма на передовую уходили машины с боеприпасами и вооружёнными людьми.

Конечно, основной задачей была разведка и помощь нашим при входе в город. У сепаров не хватало людей, и мы об этом сообщали. Но Генштаб не давал команды на штурм города. Вместо этого, начались какие-то непонятные манёвры вокруг. Так называемые «ополченцы» укрепляли линию обороны возле памятника князю Игорю. Огневые точки заливались бетоном, укрепрайон строился по всем правилам военной инженерии (интересно, откуда взялись специалисты). Мы постоянно об этом сообщали.

В начале июля мы понесли первые потери. Погиб «Белый». Случайность, и нарушение конспирации.

8  июля мы получили приказ выходить из города. Попросил ещё несколько дней для завершения всех дел. За период нашей недолгой двухмесячной диверсионной деятельности, мы лично успели проредить ряды сепаров человек на 50, и спалили две единицы брони, не считая тех, кого уничтожила «арта» и авиация.

Выход запланировали на 12-е июля. Но,  во время выполнения боевого задания 11-го июля, погиб Грек. Уходили с тяжелым сердцем.

13го июля оставшаяся часть группы зашла в город Счастье.

Потом было еще немало сражений, новых побед и потерь. Но это уже другая история.

Командир группы особого назначения батальона «Айдар»

позывной «Узбек»