Если не замечать проблем, сами по себе они не исчезнут. Я понимаю, что так проще, но… Именно на эти грабли и наступили украинские чиновники, пытающиеся в течение двух лет не говорить о проблемах переселенцев и получателей пособий, фактически проживающих на оккупированной территории.
Отсутствие законодательной базы, государственной политики по отношению к данной категории лиц, попустительство в регистрации, повлекшее за собой коррупцию, «схемы» и миллиардные растраты средств, так необходимых тем, кто остался без дома, — вот к чему приводит нежелание говорить о проблемах.
Именно поэтому я, не много огорчив читателей, стала писать не литературные произведения, а социальные проекты, расследования, расставляя акценты на болезненных вопросах, порожденных этой войной.
И чем ближе к окончанию войны, тем больше неудобных вопросов будет задано: себе, нам, министрам, правительству, жителям оккупированных территорий, «ополченцам», оккупантам.
Многие проблему настолько страшны и глобальны, морально не подъемны, что и, правда, говорить о них, тяжелый крест, а уж решать и подавно.
Между жителями страны произошел раскол. Сотни убитых, истерзанных пытками солдат. Простят ли их родные тех, кто убивал? Простят ли тех, кто не убивал, но активно пропагандировал культ «русского мира»? Священников, благословляющих на убийство ради русского мира? Учителей, обучающих детей в ненависти к Украине? Журналистов, пишущих лживые новости? Историков, доказывающих, что Украины никогда не существовало? Поэтов, пишущих оды «Новороссии»?
Простят ли те, кто потерял свои дома тех, кто писал на них доносы? Стрелял по ним прямой наводкой?
Мир раскололся на «мы» и «они». Для всех нас. И здесь и там.
Скажите, как нам жить после победы? После освобождения Донбасса? Как?
Мы, переселенцы, возможно, вернемся в свои дома. Кто встретит нас? Амнистированные, но не раскаявшиеся убийцы? Мародеры? «Решалы», которые наживались на оформлении соцвыплат, обналичиванию средств?
А еще глаза в глаза нам придется смотреть тем, кто потерял родных. Ведь вдовы есть и с той стороны. И, они считают нас виновными в героической гибели их сыновей. Как нам жить с ними рядом?
Для нас, они, женщины в черном, матери и жены «ополченцев», предателей и убийц. Для них, мы,- каратели и убийцы их детей. Даже просто потому, что мы знаем правду о «их» войне, даже потому, что мы за Украину.
Все они и погибшие и поверившие в «русский мир» жертвы. Жертвы собственной глупости, доверчивости, путинской пропаганды. Но смогут ли они принять это, — правду о войне, об Украине, о Путине, о России? Смогут ли понять и принять напрасную и преступную гибель их родных?
Елена Степова