Мы за последних пару лет многократно, аж до непристойности повторили знаменитую цитату из творчества бывшего президента Украины Л.Д. Кучмы о том, что Украина – это не Россия. Ну, поскольку, Украина – это, во-первых, совершенно не Россия, а, во-вторых, эта цитата едва ли не единственное позитивное творение Леонида Даниловича, то давайте я, с вашего позволения, повторю это ещё один раз: Украина – не Россия. Запомнили?

А Луганск – это не Донецк, непохожесть первого и второго всегда была близкой к абсолютной. В Донецке автомобилисты умели останавливаться перед «зеброй» ещё в те незапамятные времена, когда луганские автолюбители и автопрофессионалы, с трудом избежав наезда на пешехода, останавливались исключительно затем, чтобы обматерить выжившего, или «дать в бубен» «счастливчику».

Вот и сейчас Донецк заметно отличается от Луганска, пусть уже и не так выгодно. В Донецкой области то и дело мы слышим о боях, и жертвах, и обстрелах, в Луганской же области на линии соприкосновения тишина, или почти практически всегда тишина, настолько уверенная, что многие горячие головы уже решили, что войны нет и не будет. Родная Станица Луганская встретила множеством вернувшегося населения, неожиданно открывшимися торговыми точками различного назначения. Полное ощущение, что дело идёт к миру, или замирению. Хотя ощущения – это настолько ненадёжная субстанция, что если исходить из прежних ощущений, то война на территории Украины всегда была совершенно невозможна, тем более, с Россией. Даже, невзирая на творчество Леонида Кучмы.

Станица встретила некой деловой всеобщей захлопотанностью, с которой никакие боевые действия никак не могут выйти из диссонанса, и кажутся совершенно нереальными. «Страшно сепаратистская Станица», где «все за Россию», где большинству населения «без РФ не жить» и всё такое, как-то спокойно и без напряжения воспринимает изобилие украинских солдат, прибывших из всех, без исключения, регионов Украины, как следствие, украинская речь, ранее ни разу не слышанная мной в пределах Станицы, (если откровенно, то по-украински раньше «говорил» только банкомат Приватбанка) как-то естественно и вполне адекватно вписалась в происходящее в ней. Я подчёркнуто и умышленно несколько раз на рынке разным продавцам, тыча пальцем в товар, называл лук «цибулей», а огурцы «огірками», ни один из продавцов не изменился в лице. Также никак не прореагировали на мою приватбанковскую карточку жовто-блакитного кольору та з написом «Слава Україні» в магазинах при попытке расплатиться по безналу. За то очень живо прореагировали на упоминание о «жителях молодой республики, которые все деньги из банкоматов забрали, денег мало, больше ничего не куплю», посочувствали и не стали напирать, что, мол, купите больше. Опустошительные набеги и очереди из «граждан нового соседнего государства» в районах размещения банкоматов, понятие привычное в Станице, и относятся к нему, как к плохой погоде – достало, но ничего не поделаешь. Создалось полное ощущение, что «бабло» способно победить любое зло, что мелкобуржуазная крестьянская житейская мудрость станичан в состоянии «перемолоть» раздор и все неприятности, принесённые войной, если впереди замаячит реальная финансовая выгода.

И снова подумалось, что, хотя и второй президент Украины определил, что чем в нашем случае не является, но никакой войны бы не было, и быть не могло бы, если бы не искусственные раздражители извне. Извне – это не «негры на бронетранспортёрах, грузинские, турецкие наёмники и прочие батальоны ИГИЛ» про которые так живо рассказывали пресс-центры «народной милиции» в «республике» (их в Станице нет, и не было), а… сами догадайтесь, кто. Мне окончание боевых действий когда-то мыслилось чем-то похожим на апокалиптическую картинку, нарисованную здесь мною же, не жалея чёрной краски. Однако жизнь пока оказывается мягче и проще, и значительно прагматичней в хорошем смысле этого слова, нежели могло показаться.

В Станице даже то место, которое называют «сталинградом», на Сталинград не похоже. Даже мои соседи, любители «русского мира» тихо присели и заткнулись в то место, где им проще и привычней, в свою теплицу. Даже глаза от земли не поднимают и по сторонам не смотрят. Извините, но всё выглядит как-то оптимистичненько. То обстоятельство, что военные сейчас оказываются самой выгодной потребительской группой (им платят зарплату, их кормит государство и обеспечивает всем необходимым, кстати, те, кого мне удалось увидеть, выглядят вполне адекватно и презентабельно), которая имеет возможность тратиться на любые товары, а прагматичный «мир чистогана», в котором Станица начала тонуть ещё с советских времён, отвечает на спрос привычным образом – предложением. Рынок в Станице скорее жив, чем мёртв, наименее живо на нём смотрятся «граждане молодой республики» с «кравчучками» и авоськами. Упомянутая мной, периодически звучащая украинская речь в исполнении военных на улицах, создаёт определенный новый шарм привычным улицам, «аватаров» всё ещё не видел, солдаты в магазинах подчёркнуто вежливы с продавцами и покупателями, без очереди никто не лезет, крепче кефира ничего не покупает, продавцы «в форме не продают» ничего, крепче кефира. Я, помнится, когда-то сокрушался, что понаехавшие «ихтамнеты» подкорректируют в Донбассе и без того небеспроблемный генофонд, в пику этому, по эту сторону линии разграничения станично-луганский генофонд также есть кому подкорректировать. При этом, знаете, приходят на ум такие мысли, что во все времена в Луганске попадался кто-нибудь, кого то ли за глаза, то ли прямо в глаза называли «бендером». Называли чаще беззлобно, и ничего особенного не вкладывая в это слово. Как вы думаете, почему? И почему так часто кто-нибудь такой попадался?

Вся эта идиллия нарушается одним – размышлениями некоторых вовлечённых о том, войны больше не будет. Как будто нет в соседней области Авдеевки, Песков, Коминтернового и прочих населённых пунктов, о существовании которых никто ничего никогда бы не узнал, если бы… Если бы не началось. А пока, хрупкая идиллия для местных торговцев, которая зиждется на напряжённых лицах, прибывших из «молодой республики» покупателей, продолжается. На этот счёт изменилось только то обстоятельство, что раньше торговцы ездили сами со своим товаром, и не к жителям некоей «республики», а просто в Луганск.

Георгий Сущенко (Станица Луганская) для Informator.media