Три года назад словосочетание «информационная война» было совершенно новым не только для обычных граждан, но и, к сожалению, для тех, кто непосредственно причастен к решению вопросов безопасности страны. Возразить против неоспоримого факта, что мы проиграли информационную войну, нечего. Можно сказать больше: мы не проиграли, а вообще не вели ее и даже не оказывали минимальной попытки сопротивления…

Сдали без боя

Информация – это оружие. Для ХХI столетия эта истина стала сверхактуальной… Но, как и любое оружие, информация нуждается в средствах доставки к цели. В данном случае – это газеты, радио, листовки, интернет и, конечно же – самое популярное и универсальное СМИ – телевидение… Телерадиопередающие центры в свете информационной войны приобрели особую важность.

Первая информационная битва, которую проиграла Украина, была битвой за телевышки. Точнее, никакой битвы не было, мы просто сдали важные объекты.

Все объекты Концерна РРТ (радиовещание, радиосвязь и телевидение) являются стратегическими, но, по сути, охрану этих объектов не вели. Сразу после событий в Крыму руководство РРТ обратилось с официальной просьбой к СБУ, СНБО и Кабмину о предоставлении усиленной охраны. В начале апреля 2014 года объекты наконец-то стали охранять. Однако это уже мало что изменило.

17 апреля был захвачен первый телерадиопередающий центр на горе Карачун. Группа вооруженных людей беспрепятственно проникла на территорию объекта и отключила все украинские каналы. Вместо них началась трансляция российских «Lifenews» и «Россия 24»… Но самые главные события развернулись позже.

27 апреля толпа сепаратистов, сорвав ворота, вторглась на территорию Донецкой областной государственной телерадиокомпании. Милиция, охранявшая объект, не оказала никакого сопротивления, все охранники покинули здание, предоставив террористам полную свободу действий.

Луганский телерадиоцентр находился под охраной бойцов Национальной гвардии. 29 апреля, примерно в 13:30, служащие батальона охраны выстроились в колонну и покинули территорию центра. Позже сотрудники сообщили, что приказ о снятии охраны дал начальник УМВД В.Гуславский. Примерно через полчаса туда зашла группа вооруженных людей, все здания и оборудование центра были захвачены без малейшего сопротивления. Именно так закончилось для Украины первое информационное сражение. Через несколько дней все украинские каналы были отключены, а вместо них жители Луганской и Донецкой областей вынуждены стали смотреть «Lifenews», «Россию 24», «Звезду» и «Россию 1».

Что же происходит сегодня? Сегодня с донецкой телевышки (ее высота 360 метров) ведется вещание 30 теле- и радиоканалов – преимущественно российских, есть несколько местных, таких как «Оплот», «Новороссия», «Первый республиканский». Сигнал с вышки уверенно принимается на расстоянии 60-85 км. Луганская телевышка транслирует 15 российских и местных теле- и радиоканалов (ее высота 180 метров), радиус вещания составляет около 50-60 км. Таким образом российское пропагандистское вещание ведется не только на оккупированные территории, но и на территории, подконтрольные Украине.

Примечательно, что первая реакция на захват телевышек появилась 8 мая в виде… инструкции на случай угрозы захвата передающих центров. В документе четко указано, что следует предпринять персоналу в случае чрезвычайной ситуации.

До июля 2014 года Украина полностью оплачивала работу луганского и донецкого передающих центров. Выплачивалась зарплата сотрудникам, перешедшим на сторону сепаратистов, оплачивались коммунальные счета и т.д. Безусловно, такое поведение можно однозначно трактовать как преступное бездействие, ведь еще до захвата центров, террористы неоднократно озвучивали требование прекратить вещание украинских каналов, так что угроза была вполне реальной и предсказуемой. В этих условиях разумно было вывезти аппаратуру и передатчики, отключить силовые кабели, вывести из строя трансформаторные станции. Но ничего этого не произошло.

Так ли страшен «чёрт»?

То, чем занимается сейчас Кремль, нельзя назвать информационной войной в полном смысле этого слова. Однозначно – это пропаганда и информационное сопровождение.

Информация – такое же оружие, как пуля, снаряд или ракета, а информационная операция должна наносить урон противнику. Приведем в качестве примера, операцию, которая вошла во все учебники по стратегической и кризисной коммуникации.

Сразу после военного переворота в Сантьяго распространился слух, что верный Сальвадору Альенде генерал Карлос Пратс ведет свою танковую бригаду в столицу – на помощь сопротивлению. Танковая бригада Пратса в тот момент была самым крупным сухопутным соединением чилийской армии, и ее вмешательство означало бы полное поражение для путчистов. Вдохновенные этим известием, члены сопротивления затаились и начали подготовку к вооруженному восстанию, естественно, рассчитывая на силы Пратса. Однако через несколько дней Пратса, который находился все это время под арестом, доставили в национальный телерадиоцентр, где у него взял интервью один из журналистов, поддержавших путч. Эффект от этого получился колоссальный, сопротивление было сломлено буквально за полчаса. Ошеломленные известием, члены сопротивления сдавались военным или бежали за границу. То есть операция отсрочила вооруженные выступления, а затем был нанесен сокрушительный удар, который буквально разрушил стратегию противника.

К таким операции Россия сегодня не готова. Если внимательно проанализировать ее действия в информационном пространстве, можно заметить, что РФ идет по пути Геббельса – массированная пропаганда и тотальная фальсификация. Другими словами, ставка сделана не на технологии, а на «ковровые информационные бомбардировки».

Рассмотрим одно из направлений пропагандистов «братской страны» – очень грамотно выстроенный миф о «бандеро-фашистах» и «киевской хунте» с четким обозначением внешнего врага, источником угрозы, отсылками к исторической памяти и прочими необходимыми атрибутами. Не учтено одно – человек не может находиться в постоянном страхе и возбуждении. Помимо угрозы необходимо указать способ избавления от проблемы, а вот этого как раз и нет – истерия нагнетается ради истерии. Но в данном случае легко потерять контроль над ситуацией.

Примерно то же самый сценарий был разыгран с Крымом. СМИ раскручивали классическую «спираль молчания»: аннексия полуострова – это хорошо и все ее поддерживают. Но проблема в том, что искусственно сформированное общественно мнение не может существовать само по себе – нужны либо реальные аргументы, либо постоянная поддержка, требующая материальных расходов. Подтверждением могут служить социологические опросы, когда люди не могут четко сформулировать, что дало им присоединение Крыма, но отмечают ухудшение материального положения, с которым пока согласны мириться. Как только закончится массированная поддержка аннексии, акценты в СМИ сместятся.

Вывод можно сделать такой: не стоит мифологизировать российскую пропаганду. Её успешность во многом объясняется не качеством и бюджетами кремлевских каналов, а полным бездействием Украины.

Информационное сопротивление: ситуация на всех фронтах

Условно информационную оборону можно разделит на три составляющих – техническую часть (работу телерадиопередающих центров и глушение каналов), контрпропаганду и ведение информационной войны.

К сожалению, мы не только не смогли нейтрализовать информационные угрозы, но и до сегодняшнего дня не можем в полной мере наладить трансляцию украинских каналов. Районы, которые входили в зону покрытия луганской и донецкой телевышек, до сих пор принимают российскую пропаганду. За три года военных действий не было создано ни одного нового телерадиовещательного центра! Из трех запланированных проектов удалось запустить только один – восстановление вышки на горе Карачун. Судьба новых объектов в Донецкой и Луганской областях пока под вопросом. Бюджет на строительство одной телевышки высотой 180 метров оценивается примерно в 20-30 млн. гривен, но дело не только в деньгах, а и в бюрократической волоките: трудности возникают с оформлением документов даже в государственном архитектурно-строительном комитете. Кроме того, непонятно, кто возьмется строить такой объект.

Более-менее удалось решить вопрос вещания с помощью имеющихся телевышек. На ряде объектов обновлены передатчики, подключены новые каналы, но этого явно недостаточно. Соответственно нет технической возможности для контрпропаганды.

Не менее печально обстоят дела и глушением российских пропагандистских каналов на территории Украины. Такие мероприятия по законодательству могут проводить только силовые структуры, задействованные в АТО (СБУ, МВД, Министерство обороны). Однако до сих пор ни одна из этих структур не взяла на себя эти функции.

Казалось бы, создание в Украине Сил специальных операций должно решить эту проблему, ведь одно из направлений деятельности ССО – проведение информационно-психологических операций, куда относится и контрпропаганда. Но, увы, надежды оказались напрасными. В 2016 году силами сотрудников департамента информации Министерства обороны в сотрудничестве с волонтерами из Украины и США были укомплектованы три мобильные станции на базе КРАЗ, каждая из них предназначалась как для глушения «чужих» частот, так и для теле- и радиотрансляций. Кроме того, все автомобили были укомплектованы мини-студией, которая позволяла вести репортажи в прямом эфире. Радиус покрытия такой станции составлял 30-40 км. Все три станции были переданы центру информационно-психологических операций ССО. Однако такой подарок расценили почему-то как обузу и довольно активно попытались от него избавиться, списав все оборудование. Свое поведение командование ССО объяснило тем, что глушением российских телерадиоканалов каналов должны заниматься подразделения радиоэлектронной борьбы, а не спецназ. Как ни странно, начальник Генерального штаба ВСУ В. Муженко поддержал эту точку зрения. Этот пример красноречиво иллюстрирует сложившуюся ситуацию – ведомства готовы потратить тонны бумаги на отписки вместо выполнения прямых обязанностей.

О ведении информационной войны говорить не приходится. В армии сегодня нет людей, хотя бы отдаленно представляющих себе методы и способы проведения таких операций. Предложения гражданских специалистов, которые неоднократно поступали и руководству генштаба, и командованию сил специальных операций просто игнорировались.

Комментарий Татьяны Поповой, эксперта по стратегическим коммуникациям:

– К сожалению, приходится признать, что, как ни странно, сегодня дела обстоят хуже, чем в 2014 году. В начале агрессии все решения принимались быстрее, была более-менее налаженная координация между ведомствами. В 2015 году я работала заместителем министра информационной политики. Могу сказать, что мы успели сделать достаточно много. К примеру, в Донецкой и Луганской областях размещено более 70 передатчиков. Ждать, когда запустят новые объекты, я имею в виду телевышки, мы не могли, поэтому размещали более мощные передатчики на уже существующих вышках.

Сейчас на нашей территории действует 22 телевышки и большинство украинских каналов. Уточню, 70 передатчиков – это 30% от того количества, которое было до войны, то есть мы фактически на треть увеличили передающие мощности.

Еще один проект, реализованный совместно с Министерством обороны – это Embedded Journalism. Это когда журналист в течение недели живет в боевом подразделении на передовой. Непосредственно в боевых действиях он, конечно, не участвует, но находится в таких же условиях, что и военные… Все журналисты подписывали достаточно жесткий контракт, их проверяла СБУ, каждому репортеру выделялся куратор, пресс-офицер, по условиям все материалы проходили цензуру. В общем, там было много пунктов, но главное, что в рамках этого проекта с нами работали ведущие мировые агентства и издания – и CNN, и BBC, и France-Press, и Washington Post, и Newsweek, и The Independent. Благодаря этому репортажи из Украины вновь появились на страницах мировой прессы, до этого ситуацию на передовой освещали пара-тройка украинских изданий. К сожалению, проект почему-то свернули.

Еще стоит отметить канал иновещания, который запустило Министерство информационной политики. Сейчас, насколько я знаю, вещание идет на Азербайджан, Грузию, Прибалтику, Польшу, Болгарию, на приграничные государства. Конечно, до Russia Today нам пока еще далеко. И по качеству картинки, и по охвату аудитории, да и бюджеты просто не сравнимы, но стоит признать, что как альтернативный источник информации для русскоязычных граждан канал, безусловно, очень полезен.

СБУ тоже проводит определенные мероприятия. А МВД в 2014 году запустило проект «Террористы Новороссии – криминал у власти», в котором я принимала непосредственное участие… Но все, что я перечислила, относится к 2014-му – первой половине 2015-го. Сейчас почему-то работа просто замерла. Откровенно говоря, вызывает некоторое разочарование работа ССО, имею в виду – отдел информационно-психологических операций. Очень слабая межведомственная коммуникация — это, наверное, самое большое зло. Отсутствие координации ведет к настоящему хаосу. А вот если посмотреть на работу российских информационщиков, то там все налажено, пропаганда работает на полную мощь. И надо признать, что это действует.

Анатолий Ткаченко для Informator.media