Сегодня жителю неподконтрольного Украине Луганска Владу Овчаренко исполняется 21 год. В августе 2016-го он сжег «флаг ЛНР», за что и был задержан вместе с рядом других луганчан. Парня приговорили к 17 годам «особого режима».

Только через 13 месяцев после задержания матери Влада впервые дали разрешение на встречу с сыном. Виктория Овчаренко в беседе с корреспондентом Informator.media рассказала о том, как сейчас живет Влад.

Свидание через 13 месяцев

Когда началось «следствие», Владу предоставили «государственного адвоката». От него Виктория и узнавала, что происходит с сыном.

Женщина обращалась в местные, украинские и международные правозащитные организации (ОБСЕ, Красный Крест и ООН), чтобы помочь сыну и получить доступ к нему. Представитель ОБСЕ Тони Фриш хотел добиться разрешения на встречу, но получил отказ, хотя к другим заключенным представителя миссии пропустили. Виктория надеялась, что после встречи Фриш расскажет ей, как дела у сына.

«Фриш должен был дважды с ним встретиться (я не знала этого, но в интернете прочитала, что дважды). Тогда у нас с Владом свиданий не было, и я хотела от него узнать какие-то подробности», — говорит Виктория.

Кроме того, спустя два месяца после задержания сына Виктория попала на прием к «омбудсмену ЛНР» Ольге Кобцевой: «Документа нам сначала никакого не дали. Через Красный Крест я договорилась о встрече с Кобцевой. Помощница помогла мне написать письмо к Игорю Плотницкому. Потом мне обещали перезвонить и сообщить ответ. Приема не было, мы долго ждали – месяца полтора. Потом все-таки позвонили. Сказали, что можем получить письмо в МГБ. Я побежала в МГБ, секретарь выдала мне письмо под расписку. На бланке было написано, где содержится Влад. Это было спустя два месяца после ареста».

«Изначально мы просили разрешения на встречу, чтобы хотя бы видеть, что он жив. Официально нам дали его в первый раз – 9 ноября – через 13 месяцев после ареста. Это было наше первое свидание. Я получала разрешение в суде. С нами связались и сказали: «Можете прийти и написать заявление». И дали бумагу, на бланке было напечатано, что разрешают кратковременное свидание», — вспоминает Виктория.

Свидание Влада с родителями продлилось тридцать минут. Увиделись через стекло.

«Мы его видели, разговаривали с ним по телефону», — говорит Виктория.

О этой встрече с сыном Виктория говорит: «Никто не контролировал. Может, видеокамеры где-то стоят, но рядом с нами никого не было. Я думаю, камеры все-таки есть».

День рождения в СИЗО

В день рождения Влад свою семью не увидит, только получит «праздничную передачу». Накануне родители парня готовились к сегодняшнему дню – делали нехитрые покупки, чтобы чем-то порадовать сына. Свидания же разрешены только раз в месяц, но радуются и этому, так как добиться разрешения и на такие встречи было непросто.

По мере возможности мама приносит Владу передачи. По ее словам, их не ограничивают и принимают постоянно: «Передачи носить разрешают. Если есть деньги – хоть каждый день».

Медицинское обслуживание за решеткой остается тайной для семьи Влада Овчаренко. На вопрос о том, как она может узнать, получает ли ее сын необходимую медицинскую помощь, Виктория ответила: «Наверное, никак».

«Мы передаем медикаменты. Купила, передала… Они там в любом случае нужны, передаем, когда начинаются эпидемии. Он жаловался на боли в ухе – сказал, когда нас пропустили к нему в присутствии конвоя на несколько минут. Оказывается, у Влада был отит — об этом мы узнали позже от адвоката. Еще, насколько я знаю, в СИЗО есть санчасть», — добавила женщина.

Как только похолодало, Владу передали теплую одежду: «Все теплое мы передали еще до того, как было назначено свидание. Говорит, отопление включили, тепло».

Голос у Виктории решительный, звонкий, даже веселый. На вопрос о том, каким образом она пережила эти 13 месяцев, практически не видя сына и не зная ничего о его состоянии и будущем, и не опустила рук, мама Влада ответила: «Плакать я буду только от счастья, когда сын будет на свободе. А до тех пор я никому своих слез не покажу».

«Надеемся, что Украина его не бросит»

«Мы на порог выходим, у нас СИЗО видно. Мы «здороваемся» каждый день с Владом», — говорит Виктория.

Влад мечтает попасть в списки на обмен. Виктория держит связь с Центром по обмену пленными, но без особого успеха. Женщине объяснили, что, пока длится период, когда следует соблюдать «режим тишины», такая информация является закрытой.

Рассказала Виктория и о психологическом состоянии Влада. По ее словам, парень не сдается, продолжает верить в то, что все-таки выйдет на свободу, хотя бывают действительно тяжелые моменты. Например, во время встречи с родителями, когда все они осознавали, что свидание продлится всего полчаса, а следующего придется ждать месяц.

«У него вообще характер сильный. Он не особо сдается. Бывают «слабинки», как во время нашей встречи, но, может, это из-за того, что он и мы понимали, что увиделись на полчаса. Он привык, что мы всегда рядом. Привык чувствовать нашу поддержку», — говорит Виктория.

Когда свиданий не было, мать боялась, что Владу скажут, будто родители его бросили.

«Я и ему, и правозащитникам, и журналистам всегда говорю о том, что мы никогда не откажемся от своего сына, и будем за него бороться», — подчеркивает женщина.

Когда «дело» только набирало обороты, Виктория сказала волонтерам и правозащитникам: «Если с нами что-нибудь произойдет, добивайтесь обмена Влада. Это единственная цель, которая у нас есть. И это наша единственная просьба».

Женщине нелегко вспоминать месяцы, когда ее не пропускали к сыну. Тогда у семьи не было возможности узнать ни о состоянии Влада, ни о том, что с ним будет дальше.

«На заседание суда нас не вызывали, так как суд был закрытым. И мы там стояли возле елочек, ждали, чтобы хоть на секунду увидеть Влада. Всю информацию о сыне мы получали от адвоката. Когда был государственный суд, мы могли его увидеть, хоть когда провозили. А военный суд уже был полностью закрытым», — говорит Виктория.

Документа о приговоре родители не видели.

«Владу давали какой-то документ, он вроде что-то подписывал. Говорил об этом во время свидания, но я точно не поняла, о чем идет речь», — сообщила Виктория.

«Надеемся, что его Украина не бросит. На Украину мне очень хотелось бы надеяться. Мне хочется, чтобы она боролась за своих граждан», — говорит Виктория.

Марина Курапцева для Informator.media