Уже несколько дней подряд боевики «ДНР» обстреливают прифронтовые села Донецкой области из  запрещенных Минскими соглашениями «градов». Причем обстреливают не позиции военных, а объекты социальной инфраструктуры.

На расстоянии случайности

«Истерики, крики, плач — это практически у всех детей. Даже на ножках стоять не могут. Так деткам страшно бывает».

Так Вера Глотова, директор Новолуганского детсада, описывает влияние войны на своих воспитанников. Примерно то же самое говорят родители и директор школы.

Новолуганское — очень необычный поселок. Обычно статус поселка достается совсем маленьким селам, но Новолуганское — это более 3000 человек, значительная часть из которых живет в пяти- и двухэтажных домах.

До недавнего Новолуганское не попадало в первые строчки сводок военных действий. Обстрелы, конечно, случались, но в жилые кварталы практически ничего не прилетало.

Всё изменилось в пять часов вечера 18 декабря.

Со стороны оккупированной территории (в неформальных разговорах силовики говорили, что огонь могли открывать с двух отдаленных друг от друга позиций) выпустили несколько десятков ракет из установок «ГРАД».

«Мы извлекли порядка 30 элементов. Все, что мы достали — это отработанные маршевые двигатели от ГРАДа. Все разорвались. Товар качественный начали поставлять той стороне, — иронизирует замначальника сведенного отряда по организации разминирования Александр Багрий, и добавляет, — основная часть прилетов — со стороны Горловки».

«Горловский след» хорошо виден и на примере конкретного попадания. Снаряд ГРАДа попал в крышу детсада, прошел сквозь двери и пробил пол. По направлению полета нетрудно высчитать, что наиболее вероятное место запуска — Калининский район Горловки.

В детсад и ясли ходят 87 детей. Снаряд попал в одну из комнат, в которой дети могли находиться во время обстрела. Всех спасла случайность — в тот день в дворце культуры выступал Харьковский драмтеатр им. Шевченко. Детей вывели из здания садика буквально за двадцать минут до обстрела. Если бы они находились в здании, то последствия было бы трудно себе представить.

В Новолуганской школе осколки выбили 79 оконных блоков и 52 листа шифера, повредили ворота в гараж и школьный автобус.

«На тот момент в школе было два десятка детей, потому что работали секции по баскетболу и изобразительному искусству, — рассказывает директор школы Ирина Шарыпина. — Я тоже находилась в школе, буквально в трех метрах от места взрыва, только снаряд упал в школьном дворе, а я была в здании. На моих глазах был взрыв и посыпались все стекла».

Все 199 учеников перешли на индивидуальный график обучения. Окна обещают установить в течение двух недель.

Пострадавших в Новолуганке (так называют поселок местные) настолько много, что они «соревнуются» за внимание журналистов.

«Разве это большая воронка? — журит нас местная жительница Надя, которая подходит, когда мы рассматриваем место приземления ГРАДа возле детсада. — Пойдемте, покажу. Это самая большая воронка на всю Новолуганку! Первый военный, который приехал сюда, удивленно спрашивал: „А тут точно все живы остались?“»

Здесь была обычная асфальтовая дорожка

Всего же повреждено 104 жилых дома (как частных, так и многоквартирных). Больше всего разрушений на двух улицах на окраине города — Мичурина и Олимпийской.

Досталось и автомобилям. Пару машин сгорели, еще несколько изрешетило осколками.

— Написал сегодня заявление в сельсовет, что у меня машину изрешетило. Они спрашивают: «Сколько у тебя в капоте отверстий?». Я сказал, что с десяток. Потом пришел, посмотрел. Там явно больше. Не знаю насколько.

— Давайте посчитаем.

— Хотите — считайте…

Я сбиваюсь на тридцати.

Мужчина просит выслать ему фотографии. Они нужны страховой компании. Там ему сказали, что выезжать в Новолуганское они не будут ни при каких условиях, и вполне удовлетворятся снимками.

«Копейка» — уже третья машина Алексея за неполных четыре года войны. Предыдущие две ему удалось продать, но тогда повреждения не были критичны.

— Что вы там смотрите? — спрашивает кто-то из проходивших мимо местных.

— Да вот, ребята приехали, машину хотят купить, — шутит Алексей.

— Ну и как, далеко они на ней уедут? — не понимает шутки один из прохожих.

— Зато такой нигде нет, — говорим мы, пока кто-то из друзей берется объяснять человеку, что не стоит воспринимать всё всерьез.

Алексей использовал машину для того, чтобы, как выражаются местные, «управляться». Например, подвозить воду или комбикорм.

«Собирался на ней ехать к бате. Он в селе Яблочное живет, в Сумской области. Я и сам из Сумской области, и тещу оттуда забрал. Она теперь меня матюкает. А кто знал…» — разводит руками мужчина.

Одно из множества разбитых окон после обстрела ГРАДом

Вспоминает, что они с женой ужинали, когда начался обстрел. Упали на пол там, где были. Алексей — возле холодильника, супруга — под батареей.

В его квартире вылетело одно окно. В квартире его тещи, которая живет в соседнем подъезде — три. Мужчина подсчитал: чтобы вставить обычные окна, нужно не менее 10 тысяч гривен. Рациональнее было бы ставить пластиковые — они оказались более устойчивы к взрывной волне.

Ранено в Новолуганском было 8 человек, но так как в поселке все друг друга знают, практически все наши собеседники рассказывали о том, как ранило их родственника, соседа или знакомого.

Сергей — один из тех, кто подошел к нам сам. Он показывает следы крови в подъезде, и говорит, что это его соседка сидела здесь и истекала кровью после обстрела, пока он ее не нашел и не вызвал скорую помощь. Женщина вышла, чтобы вынести мусор — его в поселке собирает машина в определенные дни. Один из осколков попал женщине в глаз. Ее сначала доставили в Бахмут, а затем — в Харьков. Но спасти глаз не удалось. В подъезде до сих пор лежат разбитые очки, в которых во время злополучного обстрела была женщина.

Очки раненной во время обстрела женщины

Все разговоры в поселке сводятся к нескольким темам: страшный обстрел, желание (или отсутствие возможности) уехать и то, каким процветающим был их поселок в былые годы.

«После того, как я закончил обучение, мы с женой ездили и искали, где поселиться, — вспоминает Григорий, — Сам я из Тельмановского района Донецкой области, учился в Запорожской области — там тоже приглядывались. Под Киевом смотрели. Но потом нам показали Новолуганское. Здесь был рай. Клумбы, цветы, воздух чистый, природа. Люди гостеприимные».

«У нас каждое утро асфальт мыли!», — произносит проходивший мимо мужчина, который обращается не столько к нам, сколько к своей памяти, которая ищет защиту от страшных картин разрушений.

Сейчас в Новолуганском вместо пыли выметают разбитые стекла, а улицы отмывать приходится от крови.

Иван Бухтияров для Informator.media