Представьте: вам еще не исполнилось и тридцати, после начала войны вы вместе с 8-летним сыном и мамой переезжаете из Луганска в Попасную… В прифронтовом городе много украинских военных… Вы воспринимаете их как защитников… Но ранним ноябрьским утром вас будят двое людей в форме, которые тарабанят в двери. «Проверка документов», — кричат они. Вы открываете дверь, и один из военных сразу открывает огонь из автомата…

Дезертиры в ожидании поезда

К. и С. служили в воинской часть А3715, которая относится к 108-му отдельному горно-штурмовому батальону 10-й отдельной горно-штурмовой бригады ВСУ. В ночь с 12 на 13 ноября К. и С. крадут два автомата Калашникова и 3 магазина, после чего дезертируют…

Затем они вызывают такси (!), которое высаживает их на улице Вокзальной, возле жилого дома.

По словам мэра Попасной Юрия Онищенко, военные хотели добраться до Харькова, но на электричку опоздали, а до следующей было ещё два часа. Зная, что их будут искать, они решили пересидеть это время в подъездах возле вокзала.

Логистическое примечание: чтобы добраться в Харьков, нужно было дождаться электрички до Сватово, которая отправляется в 8:40. В Сватово электричка прибывает в 12:10. Поезд, который едет через Харьков, отправляется из Сватово в 15:16. Если этот «план» разрабатывался заранее, то нужно признать, что он был обречен на провал, даже если бы на первом его этапе обошлось бы без стрельбы.

От станции «Попасная» до позиций «ЛНР» — менее 6 км

«Мы не туда попали! Что мы наделали!»

Примерно в 6:30 утра дезертиры заходят в последний подъезд девятиэтажного дома, поднимаются на 7 этаж и начинают звонить и стучать в двери одной из квартир.

«Я подхожу к двери, спрашиваю, кто, — вспоминает Аня. — Мне говорят: «Военные. Проверка документов». Глазок они прикрыли, но я через стекло посмотрела — вроде военные. У нас уже было, что военные проверяли документы и уходили. Я подхожу к двери, вставляю ключ в дверь, и они эту дверь выбивают».

Пока Аня пытается закрыть дверь, один из военных открывает огонь. Позже, в своих показаниях, он скажет, что хотел сбить женщину с ног. Шесть пуль застревают в тумбочке, в которой хранились банки с консервированными овощами.

Женщина в это время кричит: «помогите» и «не стреляйте, здесь дитё».

Позже военнослужащие, один из которых в момент нападения был в маске, а второй без, будут говорить, что их целью было совершить кражу, хотя ничего из квартиры они не взяли.

Одна из пуль попадает в 64-летнюю Любовь Ивановну, маму Ани.

В это момент С. говорит К.: «Не стреляй, не стреляй». После чего добавляет: «Мы не туда попали… Что мы наделали!»

«Что значит «не туда попали»? А куда они шли?!» — недоумевает Аня. По ее словам, ее семья живет в этой квартире недавно, а предыдущие квартиросъемщики уехали еще до войны.

После того, как пуля попала в ногу Любовь Ивановны, Аня просит людей в форме позволить ей вызвать скорую помощь. Примерно 7 минут военные не дают ей этого сделать.

Затем разрешают ей вызывать «скорую», а сами в это время убегают.

Весь это кошмар продолжался около 15 минут. Всё это время в квартире находился и 8-летний сын Ани. Сейчас мальчик, который раньше спокойно оставался один в квартире, боится даже сам сходить в душ. Он оставляет дверь открытой, и просит, чтобы мама постояла в этот момент где-то рядом. Когда идет вечером домой, то звонит маме, чтобы она выглянула в окно и проводила его взглядом.

Еще одно покушение

Оба военных были в состоянии алкогольного опьянения, что уже установлено экспертизой. В их крови было немногим более 2 промилле алкоголя. Это означает, что каждый из них выпил по крайней мере по 400 мл водки.

«По одному из них было очень заметно, насколько он пьян: когда дверь открылась, он просто стоял и шатался», — вспоминает Аня.

После того, как военные выбежали из подъезда, они ждали, когда кто-то будет заходить или выходить из другого подъезда, чтобы скрыться там. Уже стоя возле подъезда они открыли огонь по женщине с ведром воды, которая шла неподалеку, но не попали.

Когда дверь все же открылись, то военные зашли в подъезд, поднялись на 4 этаж, и оставили оружие там. Вниз один из них спускался пешком, а второй ехал на лифте. В это время их и задержали.

Дело, которое возбуждено по статье о покушении на убийство нескольких лиц, расследует военная прокуратура. Аня признана потерпевшей, ее ребенок — свидетелем.

С. и К. сейчас находятся на гауптвахте.

В характеристике, которая есть в деле, командир пишет, что бойцы не слушали его команды и постоянно пили на позициях.

«Золотой» свинец

В первый же день, когда Любовь Ивановна попала в реанимацию, у ее дочери ушло 10 тысяч гривен. Всего же потратить пришлось уже 25 тысяч — все сбережения.

В день трагедии на место приехал командир.

«Он сказал, что он тоже понес наказание — моральное и материальное. (Под материальным он имел в виду, что он мне дал 10 тысяч на лечение.) Меня это так задело, я ему сказала: Ты мужчина, ты стоишь мне плачешься, а я тебе не плачусь!» — возмутилась Аня.

На следующий день, 14 ноября Любовь Ивановну отправили в Днепр. Там ей диагностировали огнестрельное пулевое ранение нижней части живота с переломом лонной и седалищной кости, вертлужной впадины, головки бедренной кости, органов малого таза.

Лечение в Днепропетровской областной больнице им. Мечникова оплачивало Министерство обороны. Есть ли финансирование сейчас — неизвестно, но никаких препаратов, даже кальций для укрепления костей, женщине не дают.

Поставить тазовую пластину обойдется в 100 тысяч гривен. Снять ее через год — в 50 тысяч. Будет ли Минобороны оплачивать эту часть лечения и реабилитации, пока никто не знает.

Из гуманитарных организаций, к Ане приходил только Красный Крест, но и они сказали, что сомневаются, смогут ли помочь с реабилитацией.

«Спровоцировали сепаратисты»…

Отдельная часть истории — как разворачивалась эта ситуация в публичной плоскости. В день ЧП, 13 ноября в 11:45, пресс-центр АТО в «Фейсбуке» сообщает, что в Попасной задержаны военнослужащие ВСУ, которые «нанесли телесные повреждения гражданскому лицу», после чего отмечается, что «такой поступок разрушает доверие к военнослужащим и порочит доблесть и мужество всех воинов, которые защищают мир и единство нашей страны от российско-оккупационных захватчиков».

Неконкретность и «легкость» формулировки привела к тому, что все 22 комментарии под записью были в стиле: «военных спровоцировали сепаратисты»…

Через два дня главврач днепровской больницы Сергей Рыженко написал на своей страничке в «Фейсбуке» о женщине, которую ранили из автомата. В его посте не упоминались военнослужащие, и в комментариях началось выяснение, кто мог ранить женщину из автомата в прифронтовом городе.

В комментарии журналистам, представитель пресс-центра АТО сообщил, что «не может предоставить больше информации, чем было изложено в сообщении штаба АТО». В сообщении, напомним, говорилось о том, что военные нанесли гражданскому лицу телесные повреждения.

*   *   *

По словам местных властей, это единственный случай ранения гражданского за время проведения АТО.

После задержания было установлено, что С. был судим по тяжелой статье. Перед вхождением в ряды ВСУ, он проходил проверку, но проверяющий неправильно «вбил» в строку поиска одну букву фамилии.

Аня признается, что начала побаиваться военных.

«Я вообще за Украину настроена. Я говорила, что еду под защиту сюда. А сейчас, проходя мимо военного, я с опаской иду. Потому что я не знаю, что я могу ожидать от этого человека, но я знаю, что он с оружием», — говорит она.

Иван Бухтияров для Informator.media