Несмотря на всю свою хаотичность и нескрываемую провинциальность, Луганск всегда оставался городом, который можно и нужно понять. С наступлением войны родные луганские улицы окутались в серость и безнадежность, однако, несмотря на суровые прифронтовые будни и грохот взрывов за городом, его сердце все также бьется, пусть тревожно и неритмично. Прислушаемся и мы к пульсу израненного войной Луганска.
Юг: истоки войны и засилье котов
Степь и просторы. Пустота. Расшатанные нервы Луганска. Здесь всегда ощущался размах и в то же время умиротворение, свойственное всем спальным районам. Здесь недавно возобновили движение троллейбусов, так что цивилизация частично вернулась в регион. Надолго ли?
Здесь много дружелюбных котов. Они практически везде: греются в отдушинах тепловых пунктов и элеваторных узлов, созерцают неспешное бытие на остановках транспорта, клянчат еду у чебуречной на рынке.
Немало тут и следов войны: фасады, посеченные осколками, зияющие черным проемы окон, пропагандистские лозунги краской на стенах и флаги «Новороссии».
Война в Луганске началась именно здесь, 2 июня 2014 года. Тогда «ополченцы» взяли штурмом луганскую погранзаставу, расположенную на окраине квартала с символическим и неоправдавшим свое название именем Мирный. Сепаратисты подло обстреливали луганских пограничников с крыш и окон жилых девятиэтажек, зная, что ответного огня не будет. Здание погранзаставы тогда было сильно разрушено в результате обстрелов и пожара. Сегодня здесь тихо, но возле покалеченного здания все еще крутятся какие-то темные личности. Рядом с немым укором высятся купола Андреевской церкви.
На рынке привычная суета. На кольце стоит дюжина зеленых троллейбусов с надписью «Строим новую страну». Эти «рогатые» куплены еще до войны. Внутри салона имеется местами нестабильный, но бесплатный вай-фай. Контролеры в салоны заходят крайне редко. Катайся хоть до посинения.
Восток: ополченцы в секс-шопе и позабытый кефир
Восточные кварталА. Именно так, с ударением на последний слог, пусть филологически и неправильно, но так привыкли говорить луганчане. Здесь сконцентрированы мозги и ноги Луганска.
Студенты, торговля, транспортная артерия «на волю» — в подконтрольную Станицу Луганскую. Со стороны последней доносятся мощные взрывы. Впрочем, жители «столицы» звуки дальней канонады легко пропускают мимо ушей: привыкли. В районе «полтинника» уже нет привычных столпотворений: маршрутки на Станицу теперь отправляются только с автовокзала, что вызвало справедливые нарекания среди местных.
«Луганск – русский город» — гласит надпись на каком-то полузаброшенном строении. Рядом без капли стеснения какой-то бродяга справляет малую нужду. «Слава Беркуту», — вторит черный текст на соседнем доме.
Восток Луганска – это сплошной рынок. Торговые ряды тянутся бесконечно до самого, казалось бы, горизонта. Здесь продадут все: от семечек и хот-догов до паленого цыганского золота и легких наркотиков.
Рядом секс-шоп и «отжатый» Макдональдс. Из магазина интимных товаров вальяжно выходит камуфлированный персонаж. Простите, но любопытство гложет: что он там себе прикупил? Это осталось тайной.
В бывшем «маке» людей очень мало: видимо, нынешним студентам «республиканский» фастфуд не по карману. Догадки подтвердились молодежной очередью за пирожками с горохом и капустой по 10 рублей, что успешно продаются в ржавом киоске неподалеку.
На остановке мятый бродяга просит мелочь. Люди кидают ему пятаки, на которые он вскоре покупает свежий ароматный батон «Добродия», который тут же с аппетитом и хрустом поедает. Не жадный: делится крохами и с вездесущими наглыми голубями. Приехавшая маршрутка ненасытно поглощает замерзших пассажиров, остановка пустеет, а бомж уходит, забыв недопитый кефир.
Центр: блуждающий «телевизор» и Ленины в ассортименте
Здесь бьется сердце Луганска. Ранее он был похож на суетливый кишащий муравейник. Сегодня даже в праздничные и выходные дни здесь пустынно. Нагромождения различных советских памятников, истуканов и идолов, до которых никому нет дела, несмотря на вновь культивируемые «советские» ценности. Грозные на вид участники гражданской войны, лиричные молодогвардейцы, разнообразные Ленины… Руки декоммунизации доберутся до них явно не скоро.
К памятнику «железному Феликсу» не так давно возлагали цветы местные коммунисты, праздновали 100-летие ЧК-КГБ. Ностальгия? Безумие? Возле украинского драмтеатра вновь водрузили какой-то танк (предыдущий был взорван якобы «укродиверсантами»). Говорят, тут теперь видеонаблюдение.
Напротив «дураковки» — у Пилона славы — исчез большой «телевизор»: теперь он переселился в район Театральной, где и транслирует свои рекламные и пропагандистские ролики. Зато памятник Кобзарю никто не трогает: ни «укродиверсанты», ни местные безумцы. Сюда в день рождения украинского поэта даже возлагают цветы. Местные власти считают, что Тарас Шевченко был «великим русским поэтом».
«Правительственный квартал» охраняет задумчивый боец с автоматов наперевес. Рядовые машины сюда не заезжают, прохожие подчеркнуто безразлично, но торопливо минуют вояку.
В этом районе летом был взрыв, теперь во дворы в районе 15-й линии пускают только луганчан с местной пропиской, здесь стоит блокпост. Грустно.
Район центрального рынка – цыгане, покупающие орехи, менялы и шаурма. Впрочем, так было всегда. Так и будет.
На Театральной площади непривычно пусто. После того, как демонтировали «главную елку республики», пространства стало слишком много, и его, видимо, нечем заполнить. Раньше сюда любили приезжать лунапарки. С начала войны их здесь не видывали. Кое-где висят старые борды, где «президент» Пасечник поздравляет луганчан с Новым годом. Иные уже успели обновить – поздравляют с 23 февраля, который в «ЛНР» теперь выходной день.
Вместо банков и брендовых бутиков – пункты обналички карт и обмена валюты, а также россыпь фирм, предлагающих автоперевозки. Эти два бизнеса – самые ходовые здесь. И, видимо, надолго. «Народный» супермаркет закрыт – надпись гласит, что магазин на ремонте – но это враки. Говорят, что после бегства Плотницкого в сети «Народных» «генпрокуратура ЛНР» затеяла проверку по факту ряда нарушений и махинаций.
Камброд: тайны пыльных улочек и ностальгия по трамвайному рокоту
На пыльных улочках Каменного Брода живет, безусловно, душа Луганска. Тут ностальгично и провинциально. Криминально и превосходно. Пройтись ночью по Камброду (даже до введения комендантского часа) всегда считалось своего рода подвигом.
Здесь есть, где погулять и разгуляться. Почти вековые деревья в парке Горького, неспешные воды Лугани, дюжина забегаловок, где можно вкусить местного колорита и безвкусного российского пива (местного не варят уже лет так 10).
Мало кто знает, но здесь есть ботанический сад, где ранее располагалась усадьба Карла Гаскойна. Пускают ли сегодня туда простых смертных или там самозабвенно копошатся в саженцах лишь студенты-ботаники – неизвестно.
Чертово колесо в парке 1 мая. Полузаброшенный зооуголок там же. Есть куда сходить, но зачем, если везде был уже тысячу раз?!
Камброд – это масса забавных и не всегда понятных топонимов, типа улицы «21 МЮДа» или «тупик Белая будка». Рокот трамвайных вагонов уже не нарушает сонную утреннюю тишину – здесь больше нет трамваев. Остатки тающего грязного снега, грохот снарядов где-то в районе Бахмутки и тоска по тем дням, которые никогда сюда не вернутся.
Луганск стал совсем другим. Нет, не чужим. Но среди привычных и родных улочек ощущаются незримые тревожные судороги. Город болен, хронически и всерьез, а когда выздоровеет и окрепнет – неясно. Имя этой страшной смертельной болезни — война.
Алексей Кириллов, для Informator.media