В мае Украину посетил Ильмар Рааг – известный кинорежиссер («Класс», «Я не вернусь»), журналист, экс-глава общественного телевидения Эстонии. В Киеве в Посольстве Эстонии состоялась встреча Ильмара с журналистами, организованная эстонской неправительственной организацией MTÜ Mondo в партнерстве с БФ «Восток SOS» при поддержке МИД Эстонии.
В интервью Informator.media Ильмар Рааг поделился опытом работы эстонских СМИ, рассуждал о действии пропаганды на аудиторию, а также высказал мнение об освещении вооруженного конфликта в Донбассе украинскими коллегами.
Ильмар, как обстоит ситуация со свободой слова в эстонских СМИ? Чувствуют ли журналисты в Эстонии давление со стороны власти или националистических движений? Куда обращаются в случае посягательств на права журналистов?
В 2018 Эстония занимает 12 место Всемирного индекса свободы прессы. Это означает, что в целом СМИ считаются свободными. Однако потенциальная опасность наблюдается в концентрации рынка. Основной рынок средств массовой информации, в основном, делится между двумя частными бизнес-группами. Эта ситуация делает еще более важным существование независимого Эстонского общественного вещания. Нет никаких препятствий для гражданской журналистики. В Эстонии не было серьезных конфликтов в отношении свободы прессы. Тем не менее, были некоторые судебные дела, когда отдельные лица или компании подали в суд на газеты или телеканалы из-за какого-то конкретного вопроса.
Мы коснулись вопроса соблюдения прав эстонских журналистов. А как дела обстоят с обязанностями? Все ли ваши эстонские коллеги соблюдают принципы профессиональной этики, объективности, непредвзятости? Привлекают ли к ответственности журналистов, нарушающих стандарты?
У нас есть несколько «качественных газет» и много таблоидов. Традиционные средства массовой информации и следственная журналистика находятся в глубоком кризисе во всем мире, потому что бизнес-модели в Интернете скорее поддерживают более дешевые и не очень надежные CMИ. Очень часто люди недовольны качеством журналистики. Только около 20-30% людей верят в средства массовой информации. Первый уровень коррекции находится в саморегуляции.
Есть два пресс-совета, куда люди могут жаловаться, если они недовольны некоторыми статьями или новостями. Если эти советы решат, что гражданин был прав, то газета должна опубликовать это решение. Теоретически люди могут также подать в суд на газеты за диффамацию. Согласно закону, государство может вмешаться в случае подстрекательства к насилию, или для защиты частной жизни или несовершеннолетних.
Коммуницируют ли эстонские СМИ, скажем, с правительственными структурами в острых ситуациях, когда возникает угроза национальной безопасности или необходимость воспрепятствовать распространению паники или протестных настроений в обществе?
Да, но это действительно делается очень редко и, в основном, неофициально. Это случается, может быть, один раз в пару лет.
Здесь очень важно разделить политическую и правительственную коммуникацию. Правительственная коммуникация занимается государственными делами и никогда не беспокоится о политической судьбе конкретного индивида или политической партии. Это значит, что эстонские СМИ будут сотрудничать с правительством только в том случае, если увидят, что существует угроза для всей страны.
Каково отношение эстонских журналистов к российской «машине пропаганды» в СМИ? На территории Эстонии работают российские журналисты – как бы вы оценили их работу? Как эстонская аудитория отзывается на работу российских журналистов?
Во-первых, да, в Эстонии есть российские журналисты. Но есть также общее понимание того, что журналист может быть только из тех СМИ, которые не контролируется непосредственно исполнительной властью государства. По определению журналист должен обладать определенной степенью независимости. Если их работа контролируется правительством, то они не являются журналистами. «RT» или «Спутник» не являются журналистскими учреждениями, даже если их содержание включает журналистские истории.
В то же время, даже сегодня в России еще есть журналисты. Они, в основном, в печатной прессе. И давайте не будем забывать о таких СМИ, как «Эхо Москвы» или «Дождь».
Как в Эстонии борются с распространением фальшивой информации в СМИ? Есть ли механизмы, благодаря которым можно эффективно блокировать распространение фейков в эстонских СМИ?
Я полагаю, что эстонские и украинские ситуации очень разные. У нас нет войны. Эстония борется с фальшивыми новостями главным образом через открытое обсуждение. Мы называем это также осознанием ситуации. Если люди осознают опасности, то они сами могут что-то обсуждать и решать. Мы не блокируем информацию на ежедневных базах, мы позволим даже «Cпутнику» или российским федеральным телеканалам работать здесь. И если блокирование произойдет, то рассматриваться будет каждый конкретный случай в соответствии с законом. Общая цензура является очень опасной вещью, чтобы ее начинать: ведь может случиться так, что в конце концов вы не почувствуете, где нужно остановиться.
Если вы думаете о фальшивых новостях, то вы не должны смешивать враждебное содержание с нежелательным поведением в обществе. У нас также есть веб-сайт для исправления российской дезинформации – Propastop. Иногда они находят весьма неприятные статьи, но тогда выясняется, что у этих статей часто очень мало читателей. На самом деле, они не имеют значительного влияния. Это означает, что нам не нужно слишком беспокоиться о таких статьях.
Опять же, иногда некоторые группы в обществе могут начать социально разрушительное поведение. Люди могут сказать, что это происходит из-за враждебной пропаганды. Но, если подумать, то иногда основная причина заключается в вашей собственной политике. Самая опасная пропаганда не придумывает что-то новое, так как пропагандисты берут часть реальной обиды, а затем пытаются усугубить ее. Теперь, если вы боретесь только с пропагандой, то вы не избавитесь от первоначальной обиды, – и вы делаете только половину работы.
Если российская пропаганда обвиняет Эстонию в том, что мы совершаем дискриминацию в отношении россиян в Эстонии, то самое главное – это не борьба с пропагандой, а действительно улучшение нашего диалога с русской общиной в Эстонии. У нас было несколько этнически русских министров в эстонском правительстве, эстонская русская девушка представляла Эстонию на международном песенном конкурсе «Евровидение». В эстонском высшем военном эшелоне есть два генерала, у которых родным языком является русский… В Эстонском общественном вещании у нас есть одно радио и один телеканал на русском языке. Это наш ответ, и это называется – стратегическое общение. В эстонском пограничном городе Нарва люди не всегда счастливы с эстонским правительством, но их пенсии в два раза выше, чем в России. Это также является сильным аргументом.
Наконец, правдой является и то, что Россия не атакует Эстонию таким же образом, как Украину. А если бы мы находились под тем же давлением… я не знаю.
В Украине многие зарубежные журналисты, в том числе и российские, по причине своей антиукраинской деятельности получают запрет на работу в нашей стране. Есть ли иностранные журналисты, которым запрещают въезд на территорию Эстонии?
Действительно, эстонская служба внутренней безопасности (Капо) отказала в доступе в Эстонию некоторым тележурналистам из России.
Вы следите за новостями в украинских СМИ? Ваше мнение о работе коллег из Украины? Возможно, есть телеканалы или сайты, из которых вы предпочитаете получать информацию о нашей стране?
Поскольку я не говорю по-украински, я не могу сказать, что хорошо знаю украинские СМИ. Есть некоторые веб-сайты на русском языке, которые интересны, но есть также некоторые, очевидно, «партизанские» сайты, которые делают украинскую контрпропаганду. Я не читаю такие сайты, потому что, если они пытаются манипулировать читателем, то могут убедить только тех, кто уже является, так сказать, их друзьями, но не могут убедить тех, кто против них.
Довольно сложно найти аналитические и сбалансированные истории об Украине.
Украина вот уже пятый год находится в состоянии вооруженного конфликта. Как СМИ в Эстонии освещают эту тему, и интересует ли она местную аудиторию? Исходя из ваших собственных сведений о ситуации в Украине, вы можете сделать вывод о том, насколько соответствуют действительности материалы ваших эстонских коллег о нашей стране?
Большинство эстонских СМИ поддерживает Украину. Иногда я даже думаю, что наша информация является немного односторонней. Мы понимаем, что результат конфликта в Украине окажет определенное влияние и на Эстонию. В этом смысле у нас общая судьба.
Зарубежные журналисты посещают зону проведения Операции объединенных сил в Донбассе. Эстонские журналисты среди них есть? Как в Эстонии относятся к таким поездкам и рискам, с которыми они сопряжены? Как вы полагаете, необходимо ли журналисту находится на месте событий в другой стране, чтобы объективно освещать обстановку?
Да, эстонские журналисты находились в зоне конфликта. И я думаю, это очень важно, потому что люди склонны оказывать более сильное доверие материалам, основанным на собственном опыте журналиста, – из первых рук.
Из-за ряда серьезных угроз со стороны представителей незаконных вооруженных формирований украинские журналисты не могут посещать оккупированные территории Донецкой и Луганской областей. Кроме того, украинское общество в большинстве своем осуждает получение журналистами аккредитаций у оккупационного режима. Все эти сдерживающие факторы препятствуют освещению ситуации с места событий.
Это очень важно. Ты боишься больше всего того, чего не знаешь. В этом виде войны результат будет очень часто зависеть от отношений между обычными людьми. Если вы стремитесь к восстановлению мира, то каждый мирный процесс начинается с переговоров. И гораздо лучше, если эти переговоры не будут проводиться только на политическом уровне. Если вы не разговариваете, то вы просто стреляете друг в друга. По теории, с обеих сторон, самая большая группа людей просто хочет конца конфликта и какой-то стабильности. Мы должны услышать больше о них и меньше об экстремистах, которые являются более агрессивными.
Как в Эстонии СМИ рассказывают об аннексии Крыма? Посещают ли эстонские журналисты полуостров, чтобы самостоятельно оценить ситуацию?
Официальная позиция Эстонии заключается в том, что аннексия Крыма была незаконной. Сейчас у нас мало информации о Крыме. Насколько мне известно, на территории полуострова после аннексии находился только один эстонский журналист.
В Украине мнения СМИ относительно освещения вооруженного конфликта в Донбассе и ситуации в аннексированном Крыму разделились: одни отрицают возможность предоставления слова второй стороне конфликта, ретранслируя только сообщения украинской стороны; другие создают контент, где выдержан баланс мнений. По вашему мнению, как следует говорить о конфликте журналистам в воюющей стране – занять патриотическую позицию, или же освещать ситуацию объективно?
Я всегда считал, что отчетность о том, что другая сторона говорит, не означает, что вы согласны с этим. Единственный реальный вопрос у вас – это понять, как вы будете жить рядом с людьми, с которыми вы воевали. Это очень сложный вопрос. Если вы решите, что это не имеет значения, то это означает, что вы надеетесь подождать, пока они все покинут страну или вы убьете их всех. Тогда, конечно, не имеет значения, как они живут прямо сейчас. Я надеюсь, что вы не ищете такого рода «патриотизма». Потому что, как я уже говорил, не все эти люди являются враждебными бойцами. Если вы слушаете их, то вы также поймете, как можно прийти к миру.