Несмотря на колоссальное внимание, обрушившееся на Луганскую область в последние годы, регион по прежнему остается почти сплошным белым пятном даже для внутреннего туризма. Причин тому много — и близость войны, и логистические проблемы, и отсутствие туристических ожиданий как таковых. Но если городам достается хотя бы толика внимания, то уникальным природным местам повезло и того меньше. Корреспондент Informator.media вместе с известным краеведом Николаем Ломако отправились в одно из таких мест, мест – даже не забытых, а не найденных…
Лесной заказник «Золотарёвский» был создан решением Луганского областного совета в 2005 году. В справочнике «Природно-заповідний фонд Луганської області», изданном в 2013 году, в котором другие объекты природно-заповедного фонда описываются достаточно подробно (иногда на несколько страниц), Золоторевскому заказнику уделено настолько мало места, насколько это вообще возможно.
«Розташований на території Сєверодонецького лісництва державного підприємства «Сєверодонецьке лісомисливське господарство» Попаснянського району. Площа — 59 га», — вот и вся информация.
Невозможно найти даже географические координаты заказника. Единственные ориентиры — прилагательное «Золотарёвский» в названии, «квартал 145» из описания и зернистая карта всё в том же справочнике.
Николай Ломако
Николай Ломако, известный краевед и до недавнего времени главный архитектор Лисичанска, никогда не был не только в этом заказнике, но и в Золотаревке.
«Село, которое находилось на этом месте, называлось Бановка — непонятно почему. Потом по балке Суров Яр село называлось Верхний Суров Яр, а Белогоровка, которая ниже по течению, называлась Нижний Суров Яр. Потом появилось название Золотарёвка. Я склоняюсь к тому, что название пошло от фамилии генерал-майора войска Донского Золотарева. Известно, что там, где сейчас Ирмино, у него была шахта. Возможно здесь он тоже купил часть», — предполагает Николай Николаевич, и добавляет, что в кургане под Золотаревкой нашли двух половецких баб.
На этом его список примечательных фактов об этом селе заканчивается.
Ручей в Золотарёвском заказнике
Пятидесятиметровый участок дороги перед заказником фактически представляет собой дамбу, с одной стороны которой находятся балка и пруд, а с другой — меловые склоны. За прудом — холм, поляна и байрачный лес, растущий на склонах оврага. По лесу течет ручей, впадающий в пруд.
С холма открывается вид на Лисичанск.
«Это Привольнянская шахта, это — Капустина, а это — Новодружеская, — указывает на отдаленные терриконы Ломако. — А это меловой карьер, который на Содовый завод поставлял мел. А это — самая высокая точка города — Лисичанский комбинат хлебопродуктов. 217 метров над уровнем моря. Мы сейчас стоим где-то на 212, а Северский Донец — это 50 метров над уровнем моря».
Вид на Лисичанск с холма около заказника
На возвышенности был блиндаж времен Второй мировой, но всё, что можно из него выкопали задолго до начала АТО.
«Когда я в первый раз после войны пошел в Конгрессов яр — знаменитый геологический памятник в центре Лисичанска (уникален тем, что в нем «сошлись» пласт угля (палеозой) и мела (мезозой), — Прим. автора), то местные говорили: «Не ходите, там перетяжки могут быть». И сами они туда не ходят. Но коз гоняют. Ну я подумал, чего мне бояться? Так что под ноги лучше смотреть, чтобы не было растяжек. А гадюки у нас есть, но они не смертельные. Нет случая в Луганской области, чтобы человек умер от укуса гадюки».
Лесные заказники создаются для охраны типичных для того или иного региона лесных экосистем, поэтому деревья в нем не обязательно являются редкими.
«Видимо, здесь уникально то, что мел, ковыль и лес сразу в балке. Особо благородных деревьев тут нет. А вот растений уникальных много — здесь же меловая степь», — говорит Ломако.
Золотарёвский заказник
Ему есть что рассказать едва ли не о каждом растении.
«Это дереза. Мелкая акация. Из них веники, мётлы делают — на рынке такие продают. А это молочай. В детстве был такой прикол: вот я сорвал малочай. Ставлю на ладошку каплю «молока». Бью [бьет по тыльной стороне ладони и переворачивает ладонь]. Насквозь прошло! Через руку! — восклицает Николай Николаевич, и после нашего восторженного хохота выдает секрет: — Здесь пыптык оторванный, я им поставил точку на другой стороне ладони».
На Луганщине соседствуют кардинально разные типы почв, что хорошо видно даже на примере двух самых больших городов подконтрольной части области.
«В Северодонецке везде песок. Сколько там не насыпай верхний слой земли, то все равно деревья толком расти не будут. А в Лисичанске где выплюнул косточку, там и вырастет дерево — не надо даже поливать», — говорит Ломако.
Почва между Золотарёвкой и Белогоровкой явно относится ко второму типу.
«Это сумах, только более простой. Его в городах высаживают. Забыл название. На «Скуби Ду» похоже. А, скумпия! Осенью ее зеленые листья станут красными. Вот это называется бабки. Это они зацвели. А когда они молодые, то их можно есть. Если молодая попадется, то я вам дам. Если ты разрешишь срывать в заказнике. Вот, смотрите! [Очищает и дает попробовать.] Выживание же сейчас модно. У этого стебель тонкий, но попадаются и очень толстые, — таким и наесться можно».
Сумах
Бабка (Шалфей Поникающий)
— А это кварц. А вот кремний, — разглядывает небольшие камешки Николай Николаевич.
— Мы же их есть не будем? — смеемся мы.
«В Луганской области нет гранита и мрамора, потому что это магматические породы, это то, что летело в расплавленном виде, а у нас не было вулканов. Все остальные породы, которые мы сейчас смотрим — осадочные. Море было много лет. Это веками скапливалось в океане. Вот еще кварц — чистейший! Это тоже когда-то было какое-то животное или растение. Все, что вы когда-то найдете — это когда-то был живой организм».
Иван Бухтияров для Informator.media