Накануне Дня Независимости Украины Informator.media поговорил с двумя подростками из прифронтового города Золотое Луганской области. Их взгляды на жизнь, надежды и чаяния, перемены в их личностях и эволюция их амбиций — очень интересны и показательны. В них как в небольшом зеркальце отражаются общественно-политические, ментальные и даже экономические перемены, которые произошли со всеми городами и поселками по обе стороны от линии разграничения.
«Хотелось только, чтобы все было целое»
Галине Гейвах — 17 лет. Она живет в поселке Стахановец (Золотое-3). Ее дом всего в двух километрах от линии разграничения.
Когда мины начали прилетать в ее поселок, Галя находилась в России.
«Оттуда я возвращалась с мыслями о том, цел ли мой дом. Потому что нам сказали, что во дворе упали два снаряда. Хотелось только, чтобы все было целое, чтобы любимые животные были целы, и чтобы всё было хорошо», — вспоминает девушка.
1 сентября 2014-го Галя и все шесть ее одноклассников не пошли в школу из-за войны:
«Началась бомбежка, мы все разъехались, и так ни с кем и не увиделись. Друзья тоже все разъехались, никого не остались».
Теперь её друзья — одноклассники с Солнечного (другая часть города Золотое, удаленная от Стахановца) и те, с кем девушка бывала в летних лагерях.
«Я мечтаю стать великой актрисой и когда-то получить Оскар», — в шутку манерничая говорит она.
Ее любимый актер — Джим Керри. Один из любимых фильмов — «Маска». Еще один — «Пила».
«Но это не то, конечно, надо что нибудь другое придумать», — смеется девушка.
«Было, чем заняться, есть, что вспомнить»
17-летний Владимир Барышок живет в наиболее благополучной части Золотого, которая называется квартал Солнечный. До фронта отсюда почти 5 км.
Со второго класса его жизнь была связана с плаванием. Два года — с 6 по 8 класс — он учился в Луганском областном высшем училище физической культуры. В нем было два режима занятий. Так, например, выглядел режим «Б»: подъем, завтрак, два урока, двухчасовая тренировка, обед, три урока, двухчасовая тренировка, ужин. уборка в комнате и свободное время.
«Я жил в общаге. Поначалу было непривычно — это 6 класс, маленький еще, только от мамки оторвали. У меня в комнате были двое ребят из 8 и 9 класса — оба Данилы. Было чем заняться, есть что вспомнить», — улыбается Вова, которому совсем немного не хватило, чтобы получить второй взрослый разряд (лестница спортивных достижений в спорте выглядит так: второй и первый юношеский разряды, третий, второй и первый взрослый разряды, кандидат в мастера спорта, мастер спорта).
«Я уехал из Луганска на выходные, и в воскресенье вечером я узнаю, что Луганск обстреливают. Я не думал, что это продлится долго. Думал, что неделька, и всё — поеду обратно. А в итоге это длится уже хрен знает сколько», — хмурясь говорит парень, добавляю, что после этого ни разу не возвращался в Луганск — даже, чтобы забрать вещи.
В Золотом и окрестностях заниматься плаванием было негде.
«Тут турники и всё. В ДК раньше жила херсонская полиция, у них в спортзале были свои груши, штанги, гантели. А сейчас они выехали, и там ничего нет».
«Главное — зарабатывать самой»
Галя хотела поступить на актерское отделение киевского университета культуры и искусств, но не прошла по конкурсу. Она поступила на психологию в Восточноукраинский университет им. Даля, который сейчас находится в Северодонецке.
«Поступила, к сожалению, на контракт, но возможно меня переизберут на бюджет. Но я не расстраиваюсь, что прошла только на контракт — в этом ничего страшного нет. Это не такая большая ответственность, как если ты стоишь на бюджете, и боишься, что слетишь с этой ступеньки», — рассуждает девушка.
Ее родители работают на шахте, но живут только на пенсию отца. На шахте зарплату сильно задерживают. «Проценты» — понятие, которое повсеместно употреблялось в Украине в 1990-х, но с тех пор успевшее подзабыться. В последние годы выплата считанных процентов зарплаты — снова стала реальностью в шахтерской отрасли.
«Я не буду сидеть на шее у родителей, — заверяет Галина. — Первые месяцы буду учиться, а потом найду работу, и буду подрабатывать. Работу — буквально любую: раздавать листовки, работать на заправке, уборщицей, официанткой… Главное — зарабатывать самой».
«По сути, весь Донбасс — это шахта»
Сейчас Вова поступил в Луганский национальный аграрный университет на факультет предпринимательства, торговли и биржевой деятельности, который сейчас находится в Харькове.
«Мечтаю заняться бизнесом и помогать своей семье так, как она помогает мне. Можно начать с перепродажи — вещей или гаджетов. Я займусь этим, когда буду жить в Харькове. А потом открыть свое дело — хостел, ресторан. Недавно я познакомился с хозяином хостелов Dream Hostel, и он даже сказал: «Если что-то надо, то звони, я посоветую».
В Золотом открывать бизнес, по мнению парня, нерентабельно — нет проходимости. Возвращаться сюда после обучения он не хочет категорически.
Я прошу рассказать о Золотом для тех, кто ничего не знает об этом населенном пункте.
«Золотое — прифронтовой городок недалеко от города Первомайска. Многие спрашивают, территория это Украины или нет. Да, это территория Украины, — улыбается парень. — Обычный донбасский городок — шахты, терриконы. Если одним словом говорить, то Золотое — это шахта. По-сути весь Донбасс — это шахта».
Спрашиваю, думал ли Вова, что может пойти работать в шахту. «Даже мыслей не было», — отрезает он.
«Именно здесь будет Зона отчуждения»
Не хочет возвращаться в родной город и Галя.
«Здесь никакого будущего не будет. Лучше идти куда-то дальше, чтобы забрать отсюда всех своих родных, и жить в другом месте. Мне кажется, здесь станет меньше людей. Мне кажется, именно здесь будет Зона отчуждения, подобие Чернобыля», — считает девушка.
Стахановец действительно сильно напоминает Припять. В последней лишь чуть меньше разрушений и чуть меньше людей.
«В детстве мне казалось, что брошенные дома — это так круто, можно лазить. А сейчас я смотрю на это, и не вижу в этом ничего крутого — наоборот, это печально… А гулять по таким местам — это бессмысленно и глупо», — уверена Галя.
Поскольку ситуация с развлечениями в Золотом примерно такая же, как и с золотом, молодежь проводит время просто гуляя по городу.
«Иногда можем „похулиганить“ — нарисовать где-то граффити, чтоб никто ничего не видел. А потом наутро все встают: «Ой, кто же это сделал?» Разные фразочки пишем, цитаты. На рисунки, к сожалению, у нас нет фантазии. Одна из фраз, которую я написала: «Рискнув один раз, можно остаться счастливым на всю жизнь». К сожалению, я написала эту фразу в таком месте, что ее там никто не увидел, и на следующий день ее закрасили побелкой. Поэтому было немножко обидно.
Жить она хотела бы в Одессе — там, мол, море, спокойствие и люди очень простые. О приморском городе ей напоминает привезенная игрушка — снежный шар, в середине которого Воронцовский маяк.
«Посетителей туда не пускают, поэтому и не побываю никогда», — без капли сожаления заключает Галя.
***
В комнате Гали, кроме плаката «Барселоны» и двух гитар — акустической и электро-, в глаза бросается огромный плюшевый енот. Галя рассказывает, что его ей подарили на день рождения.
«А еще я хочу себе живого енота, которого назову Нафаня. Это будет так классно! У меня уже есть магнитик, есть чашка с енотом, есть игрушка-енот, но живого енота я до сих пор не видела. Мне нравился еще с детства этот зверек, но я не знала, что его можно держать дома. А когда я увидела в фильмах-сериалах, что снимают енотов, я подумала: Ага, значит можно енотов держать дома! Я стала узнавать, сложно ли держать дома енотов, оказалось, что не сложно, еноты — как кошки, только шухерят больше. А так — классный зверек».
Живого енота Галя никогда не видела.
«Я бывала в разных зоопарках, но енотов там не было, и это меня очень расстраивало. Живой енот стоит 10 тысяч. С учетом прививок и других мелочей — 15. Купить можно в Киеве, Харькове, Днепре, Кропивницком и во многих других городах. Почти вся Украина усеяна енотами, но вот мне почему-то живой енот никогда не попадался», — удивляется девушка.