Четвертый эпизод из серии влогов «Война против прав человека» от Восток SOS с председателем правления Восток SOS и советники в ТКГ Юлией Красильниковой.
С лета 2019 года политическое руководство Украины предпринимает попытки мирно урегулировать вооруженный конфликт с Российской Федерацией. Границы компромисса были значительно расширены — власти пошли на действия, которые вызвали уличные протесты и падение рейтинга. В 2019 году были демилитаризованы три участка на линии фронта, вследствие чего украинская армия оставила выгодные и хорошо оборудованные позиции, отойдя на 2 километра вглубь контролируемой территории. В 2020 году были озвучены планы демилитаризации еще четырех участков вдоль линии соприкосновения.
В ответ на отведение украинских военных, по стране прокатилась волна протестов. Президента и правительство обвинили в предательстве и работе на Кремль. Но президентская команда продолжила предпринимать попытки найти компромисс с РФ. Летом 2020 года Украина объявила о начале полного и всеобъемлющего перемирия. И несмотря на то, что российскими прокси перемирие нарушалось буквально с первого дня, украинская сторона стремится выполнять его условия до сих пор. Жесткие меры, которые были предпринятые украинской стороной для обеспечения режима прекращения огня, также вызвали волну критики со стороны патриотического и ветеранского сообществ.
В сентябре 2020 года российские гибридные силы на оккупированной Донецкой области обвинили украинских военных в оборудовании новых позиций в так называемой “серой зоне”. Мониторинговая миссия ОБСЕ побывала в местах, на которые указывали представители так называемой “ДНР” , и опровергла заявления о строительстве новых укрепрайонов.
Однако российские прокси продолжали публично угрожать ударом по подразделениям сил ООС и им почти удалось навязать украинскому правительству постоянное присутствие своих наблюдателей на позициях ВСУ. Украинская сторона была готова пойти даже на такую рискованную с военной точки зрения меру, что вызвало еще одну мощную волну уличных протестов.
Таким образом, “Полное и всеобъемлющее перемирие” никогда не было полным — российские прокси продолжали вести провоцирующий огонь, снайперские обстрелы и дистанционное минирование, в результате которых получали ранения и гибли гражданские и военнослужащие. Но украинское правительство, неся репутационные потери, продолжало делать всё возможное для предотвращения срыва перемирия: многие провокации боевиков не отражались в публичных отчетах Штаба ООС и реже попадали в медиа. Военное командование жестче чем когда-либо контролировало личный состав и наказывало солдат за ответный огонь.
Российская сторона не оценила этих усилий. В январе вооруженные провокации участились, и уже к концу февраля число их жертв было большим, чем число военных потерь за весь 2020 год. Третьего марта 2020 представители незаконных вооруженных формирований фактически вышли из соглашения о прекращении огня. Они заявили, что получили приказ вести огонь на упреждение в случае, если они будут “чувствовать угрозу” со стороны украинской армии. Число ежедневных обстрелов со стороны так называемых “республик” увеличилось с около 50 в августе до 180 в феврале.
После смены политического руководства в 2019 году Украина, изменила свои подходы к решению гуманитарных проблем жителей пострадавшего от войны региона. Правительство отказалось от политики изоляции временно оккупированных территорий. Уже осенью 2019 года была упрощена процедура перемещения людей и товаров через линию разграничения. В 2020 году были построены автомагистрали, соединяющие контрольные пункты с административными центрами и крупными транспортными узлами. Пункты пропуска были оборудованы современными сервисными центрами, где жители оккупированной части Донбасса могут получить большинство необходимых им услуг. Были смягчены требования верификации пенсионеров, проживающих на оккупированных территориях. Серьезно обсуждались способы выплаты пенсий без необходимости выезжать на контролируемую украинским правительством часть Донбасса.
Украинская сторона была готова и оборудовала два дополнительных контрольных пункта въезда-выезда на линии соприкосновения в Луганской области. Один из них — в городе Счастье — был оборудован под давлением российских прокси ценой потери важного для украинских военных оборонного плацдарма. Однако, открытие этих пунктов пропуска было сорвано российской стороной. Представители так называемых “республик” в Трехсторонней контактной группе в ответ на уступки украинской делегации раз за разом выдвигали всё более невыполнимые требования, в итоге заблокировав переговоры по этому вопросу.
Похожим образом ими были заблокированы и переговоры по обмену удерживаемыми лицами. Несмотря на готовность украинской стороны передать российским прокси всех затребованных ими лиц, те выдвинули дополнительное условие — полное снятие уголовных обвинений даже включая тех, кто был выдан в предыдущие годы и чья вина в совершении в том числе военных преступлений была установлена судом. Выдвигая условия, разрушающие систему правосудия, а значит заведомо невыполнимые, российская сторона пытается дискредитировать украинское правительство в глазах его международных партнеров.
Еще одним таким требованием является закрепление в Конституции Украины особого автономного статуса Луганской и Донецкой областей. Это требование никогда за все годы истории Украины не выдвигалось и не дискутировалось жителями восточных областей. Очевидно, оно было выдвинуто Российской Федерацией и её марионетками, и в случае его принятия будет стоить Украине потерией части суверенитета.
Россия, вопреки заявлениям её представителей, никак не демонстрирует желания прекратить военный конфликт. Похоже, конфликт выгоден ей, как рычаг давления на Украину. А Минский процесс Кремль пытается использовать для дискредитации Украины в глазах её западных партнеров.
Юлия Красильникова