«Не знаешь, ходят автобусы из Артемовска до Светлодарска?» – звонит мне моя подруга Анечка.

В августе прошлого года, когда стало припекать во всех смыслах, Аня с семьей перебралась из родного Дебальцево в соседний Светлодарск. В январе – во время «Дебальцевского котла» – побросав в машину мужа все, что было под рукой – с сыном и больной мамой, уехала в Святогорск, где развернули лагерь для беженцев. Теперь она в Дебальцево, а в Светлодарске в съемной квартире остался холодильник и стиральная машина. Все бы ничего, но хозяйка продолжает считать квартплату, пока там находятся вещи…

В мирное время от Светлодарска до Дебальцево по трассе было всего 15 километров. Сегодня между городами пролегла глухая фронтовая граница между Украиной и «ДНР». Такси – 600 гривен, грузовое такси – 2000. Транспорт делает крюк через Горловку и Артемовск, плюс наценка за нервы и риск. Если добраться до города своим ходом и заказать машину только в одну сторону, можно сэкономить. Вот Анечка и узнает.

Две тысячи за поездку в город, куда раньше можно было сгонять на велике –  какие-то космические деньги. За такую сумму в июне предлагают тур в Венгрию на четыре дня.

***

Бельгиец Жорж Сименон, «папа» знаменитого комиссара Мегрэ, лет 10 провел в США, собирая материал для своих трудных, как он их называл, романов. Особенно ему приглянулись пустынные земли Аризоны, кусок возле границы, где в окрестностях мексиканского Ногалеса кипела непростая жизнь.

Листая романы Сименона – с контрабандой и нелегалами – жарким донбасским августом в обычной светлодарской больнице год назад, откуда я могла знать, что скоро в Донбассе будет своя «мексиканская граница»? Только вместо Ногалеса все завертелось вокруг Волновахи, города на границе боевых действий,  которую местные задолго до событий пророчески называли Волновегасом.

***

Мариуполь. Звонок хорошей знакомой из Донецка. Нужно передать лекарство – в «столице ДНР» с аптечным ассортиментом плохо.

В мирное время от Мариуполя до Донецка – часа два езды. Сегодня между ними граница и блокпосты, самый масштабный из которых – украинский – под Волновахой.  Мариуполь – Украина, Донецк – «ДНР».

Условия передачи коробки с ампулами для больного гепатитом С начинают напоминать завязку триллера.

— Часов на 5-6 должно хватить, — объясняет аптекарь и передает коробку, обложенную двумя пакетами льда. К тому времени я уже знаю, что дома пакеты – в морозилку, лекарство – в холодильник и «передать его в руки перед самым отбытием в Донецк».

В намеченный для спецоперации день – 8 мая – все идет не так. Из-за утреннего боя под Марьинкой закрыли украинский блок-пост в Курахово, через который шел поток из Красноармейска в Донецк. Все машины пустили через Волноваху и с утра там огромная пробка. Знакомый звонит с Южного автовокзала в Донецке и говорит, что автобусы из города не выпускают.

Есть риск, что за 6 часов не добраться и лекарство испортится. Но следующая машина в Донецк только через неделю, а лекарства нужны уже 10 мая. Решаем рискнуть.

— Меня за них хоть не арестуют? – спрашивает Вовка и берет холодную коробку.

— Не знаю. Лекарства вроде провозить нельзя.

— Ну, спасибо. Если что у меня в Волновахе знакомый, можно у него в холодильнике оставить.

На часах 16.30.

В 18.00 я уже знаю, что машина зажата в трехкилометровой пробке, из которой теперь не вырваться. За окном темнеет.

— Во сколько там «комендантский час» в Донецке?

— Вроде в 22.00.

— Могут не успеть. После десяти в город не пустят.

Чтобы прочувствовать обстановку на блок-посту в Волновахе, звоню знакомому, который в этот день возвращался в Донецк из Киева через Константиновку. Поезд остановился раньше – в Дружковке. На перроне их ждал водитель автобуса, который тридцать пассажиров заказали заранее.

В Волновахе всех попросили выйти, обыскали автобус и под сиденьями нашли продукты, которые контрабандой вез водитель.

Автобус арестовали, водителя задержали, а пассажиры, обвешанные сумками, поплелись вдоль обочины, тормозя попутки. Попутки останавливаться не хотели, но через час знакомому все-таки повезло сесть в автобус до Донецка. У него была своя миссия. Он планировал вернуться позже, но испугался, что на 9 мая начнутся обстрелы, а в Донецке жена осталась одна. В преддверии Дня победы все ждали нехорошего.

— Просто на кураховском блок-посту у водителя кто-то прикормленный был, а тут пошло все наперекосяк, — объяснил он неудачу с поездкой.

Телефон «кого-то с блок-поста» стал еще большей ценностью, чем отличного автомастера или парикмахера, или врача в мирное время. Такие номера бережно передают из рук в руки.

***

Часы все время лежат у меня под рукой.

21.20 – я знаю, что Вовка с посылкой, наконец, миновал блок-пост под Волновахой и проезжает Еленовку, которая уже на территории «ДНР». Остается еще час. Знакомую я попросила прислать смс, когда лекарства прибудут.

Думаю, как хорошо, что у меня нет холодильника, хорошо, что у меня нет гепатита С.

В Мариуполе, как и в Донецке, все замерли в ожидании боев на 9 мая. И как-то странно проходить мимо работающих строительных магазинов с рядами новенькой плитки, выставленной для рекламы на улице. Кто-то строит дома и делает ремонты, а в 20 километрах от города почти каждый день обстрелы в Широкино. Я бы не рискнула.

За год я эволюционировала в идеальную для аризонских степей Донбасса форму жизни – перекати-поле. Ни дома, ни детей, ни ценного имущества, ни домашних животных и удаленная работа, которую я все время вожу за собой.

***

В час ночи проснулась от грохота, завыла сигнализация на машинах.

«Значит, совсем рядом и это, скорее всего уже «входящие». Утром узнаю, где именно упало. Хорошо хоть лекарства вывезли, а то, наверное, выезд из города закроют».

Но потом повторилось еще и еще раз. Пришлось лезть в интернет и там – в общей перекличке – мариупольцы успокаивали друг друга: это всего лишь майская гроза.

Открываю балкон и точно – в темноте мягко льет дождь.

Тренькнула смс: «Все нормально, спасибо!» Отправлена в 22.04. Значит, успели.

Оксана Оклахома для Informator.lg.ua