Валерий Васильевич Боденчук всю жизнь прожил в Донецке, трудовой стаж связан с одной специальностью – инженер-конструктор. Когда пришла война, он и его супруга не смогли оставить родной дом, не располагая достаточными финансовыми ресурсами для обустройства жизни на новом месте. Кроме того, Валерий Васильевич до последнего дня был уверен, что Украина вернет Донецк. Около полугода назад, когда власть начала охоту на «фейковых» переселенцев, Валерий Васильевич, как и сотни тысяч других пенсионеров, живущих в «неподконтрольных районах», лишился украинской пенсии, которую зарабатывал всю свою жизнь. Корреспонденту Informator.media позвонил его сын Алексей — переселенец, проживающий в Запорожье. «Мой папа умер в очереди, приехав оформлять пенсию», — рассказал мужчина.

Выживание

Сын Валерия Васильевича, Алексей, настоял на том, чтобы в статье было названо настоящее имя его отца. «Пусть все прочитают, кто вас читает. Я за свои слова отвечаю, и знаю, по какой причине все произошло. Хочу, чтобы и другие знали!» — говорит мужчина.

Жизнь в неподконтрольных городах особенно тяжела для представителей старшего поколения. Помимо постоянных обстрелов и страха смерти вследствие боевых действий, из каждого угла на местных стариков глядит нищета. Раньше они, заработав свою, пусть и небольшую, но гарантированную Законом выплату, могли рассчитывать на эти деньги, чтобы дожить до следующего месяца. Теперь даже такой надежды у пожилых людей нет.

За последние шесть месяцев число пенсионеров – ВПЛ (внутренне перемещенные лица, — ред.), оформивших и получающих пенсии на территории свободной Украины, значительно сократилось. Из 1,2 миллиона пенсионеров 600 тысячам деньги выплачивать прекратили. Так, были прекращены пенсионные выплаты тем пенсионерам, которые остались жить на неподконтрольной территории.

«Пенсию отец потерял в марте нынешнего года», — рассказывает Алексей. На вопрос о том, как Валерий Васильевич выживал, когда иссяк единственный источник дохода, мужчина ответил: «Ринатовская гуманитарка (Гуманитарный штаб Рината Ахметова, — ред.). Только Ринат помогает выжить нашим пенсионерам там, в Донецке – тут наши старики никому не нужны, они лишние, и правительство, видимо, хочет, чтобы они или там уже остались, или просто умерли, как мой папа, и не делали никому проблем…».

По словам Алексея, его отец держался, как мог. Пенсионер 1950 года рождения изо всех сил пытался прокормить себя и жену, работая в своем огороде, и благодаря Бога за то, что живет в частном секторе и избавлен от необходимости покупать хотя бы овощи.

«Но, как бы он ни старался, ничего, естественно, не получалось, – продолжает Алексей. – И продукты, которые мой папа получал в качестве гуманитарной помощи, быстро расходовались. Денег не было вообще. Я уговорил папу приехать сюда, на свободную территорию, и зарегистрироваться в качестве переселенца, чтобы оформить пенсию. Папа в конце концов согласился», — рассказал Алексей.

Решили, что сын приедет за отцом в оккупированный Донецк, — одному через блокпосты Валерию Васильевичу ехать было бы трудно.

Марьинка

КПВВ «Марьинка» фото УНИАН

Контрольный пункт въезда – выезда «Марьинка» запомнился огромной очередью. Алексей и его отец приехали туда еще до того, как блокпост начал свою работу. Это было 6 августа.

«Была страшная жара. Люди нервничали. Пропускали очень медленно, такое впечатление, что делалось это нехотя и, вроде как, «в одолжение». А потом начался обстрел», — продолжает собеседник.

Слушая звуки стрельбы, мужчина понял: никуда они через этот блокпост в ближайшее время не уедут. А зной, тем временем, становился невыносимым. «Когда на блокпост приехали сотрудники ОБСЕ, я сообразил: ловить тут нечего. Развернулись мы с папой и поехали в Гнутово. Там уже проехали. Столько времени в очереди даром потеряли…» — говорит мужчина.

«Поверьте мне в одном, — добавил Алексей. – Я не знаю, рискнете ли вы такое написать, но я скажу правду, а вы там делайте уже с ней, что хотите… На блокпостах не хотят нас пропускать оттуда. Туда – да, без проблем (на неподконтрольную территорию, — ред.). Делают все как будто через силу, и к людям в очереди относятся, как к животным, что ли. Я говорю о том, что видел своими глазами, и что испытал на себе. Если наше правительство в полном составе пару раз проехало через такой блокпост, там бы мигом порядок навели!».

Вечером 6 августа Валерий Васильевич и Алексей были уже в Запорожье. «По интернету я посмотрел, откуда начинать наши мытарства по кабинетам. К тому, что нас ждет, были примерно готовы – телевизор смотрели, от знакомых слышали, чего стоит оформить все эти документы, да еще доказать, что ты – это действительно ты, а не кто-то другой… Мы же для чиновников – сепары, даже не третий сорт…».

Ехать в районное Управление труда и социальной защиты населения по месту жительства решено было 8 августа. А 7-го сын и отец провели время вместе – ходили на пляж, гуляли, общались и радовались встрече.

Пенсия

«Сюрпризы» начались самого утра в понедельник. Управление соцзащиты Коммунарского района официально должно располагаться по адресу: улица Чумаченко, 32. Между тем, приехав по указанному адресу, «собеса» отец и сын так и не обнаружили.

«Люди уже подсказали, узнав, зачем мы приехали, что регистрироваться как переселенец и оформлять необходимые документы на выплату пенсии нужно в исполкоме этого же района, – рассказал Алексей. – Ну, мы туда и поехали. Я, правда, не понимаю, зачем на сайтах указывать такой адрес, если там этой «конторы» и в помине нет, и, похоже, что и не было никогда».

Мужчина молчит, а потом тихо добавляет: «А знаете, по дороге мелкая такая неприятность случилась. Было очень жарко, я предложил папе купить кваса, чтобы освежиться, а когда стал его пить, по неосторожности облил свою одежду. Подъехали к исполкому, и я папе говорю: «Иди один, куда я в таком виде?». Он пошел».

Прошло около часа. Алексей в течение этого времени набирал номер Валерия Васильевича, чтобы узнать, как проходит оформление документов, нужна ли отцу его помощь. «Папа на звонки не отвечал, – говорит мужчина. – А вот примерно через час позвонили с его телефона и сказали: «Ваш отец умер».

Оказалось, за это время успела приехать «скорая помощь». Медицинские специалисты пытались реанимировать мужчину, который внезапно почувствовал себя плохо, но все их попытки были тщетны – человек умер тут же, на месте, буквально в очереди к специалисту, который должен был назначить выплаты.

«Претензий к врачам у меня нет никаких. Сделали, что могли, не удалось его спасти. Сказали, проблемы с сердцем. Я и так знаю, что папино сердце в конце концов не выдержало. Он слишком много пережил с начала войны», – сказал Алексей.

Я виноват

Алексей произносит эти слова медленно, болезненно, словно пробуя на вкус. Он еще не до конца осознал, что они значат, но эта фраза – единственная, при помощи которой мужчина может описать собственное состояние. «Я виноват в том, что потащил его сюда. Это ведь именно я его уговорил выехать из Донецка и оформить чертову пенсию. Сидел бы мой папа в Донецке – был бы жив», — говорит мужчина.

Но наш собеседник позвонил в редакцию Информатора не только для того, чтобы рассказать о своей трагедии. Он хочет, чтобы люди узнали о ее истинной причине. «Вы понимаете, что натворила вот эта наша «социальная политика»? Она же нас рабами сделала, – говорит мужчина. – Мы не можем жить, где хотим, как хотим, мы должны тысячу раз доказать, что мы живы и находимся здесь. Ладно еще – я, молодой человек… А как насчет моего папы? А сколько таких стариков?».

Алексей добавляет, что Валерий Васильевич был убежденным патриотом, свято верил в то, что Украина выгонит захватчиков, а правительство в конце концов позаботится о людях, которые оказались в оккупированной зоне, когда пришла война. «Папа так и умер, веря в них, в тех, из-за кого он и погиб!» — в отчаянии мужчина почти кричит.

«Я хочу, чтобы как можно больше людей узнали об этой истории. Очень хочу, чтобы Розенко, который все это начал, всей нашей власти, которая это допустила, это зачлось и вспомнилось! Мой папа очень сильно перенервничал и перед дорогой, и на блокпосту, и уже тут, у меня дома, тоже жутко переживал из-за всего этого… Он боялся туда идти, боялся, что его обидят или просто выгонят, потому что знал, скольких пенсионеров и других переселенцев уже лишили выплат… Еще он думал о том, чего ожидать с 1 августа, когда должна заработать эта единая всеукраинская электронная база данных переселенцев, какие еще «новшества» наше министерство придумает. И вот теперь мой папа умер, а все эти чиновники будут спокойно спать и дальше продолжать загонять нас в угол. Они не считают нас людьми.

Он был, несмотря на свой возраст, такой «живчик», знаете, какой бодрый! Мы с ним вчера в Днепре плавали, говорили, гуляли. Он постоянно дергался, какой-то комок нервов… Думал постоянно, как с ним будут говорить, как отнесутся к нему чиновники. И ведь эти переживания постоянно его грызли изнутри, и там, в Донецке, тоже. Он, как и другие пенсионеры, не понимал, за что правительство так поступило с пенсионерами, с переселенцами, люди умирают, понимаете, они умирают так, как мой отец, и еще хуже. Неужели они будут делать с нами все, что пожелают? Я уже говорил, что молодым и трудоспособным легче (я отказался от «переселенческих» выплат, не хочу их получать и стоять в очереди за этими копейками, тратить время) – хотя попробуй еще работу найти… А что делать нашим старикам? История моего отца – это то, как живет и умирает сегодня наш народ. И я просто хочу, чтобы кто-то узнал, как умер мой папа…» — так Алексей закончил свою историю.

Корреспондент Информатора пытался выйти на связь с Управлением труда и социальной защиты Коммунарского района города Запорожье при помощи контактных данных, которые есть в Сети. Однако, набирая номера, указанные на скриншотах, можно получить только один ответ: «Набранный вами номер недействителен». К слову, устаревшая информация о контактах и адресе этого Управления до сих пор содержится в базе данных, которой располагают сотрудники УТСЗН в других городах Украины.

Марина Курапцева для Informator.media